Тем, кто продолжает считать события 20-летней давности «красно-коричневым мятежом» и «попыткой коммунистического реванша», лучше не читать этот текст. Также не стоит его читать тем, кто с ностальгией вспоминает о горящем Белом доме и сожалеет, что не успел тогда «наказать» ненавистных депутатов. Если вы уверены, что друзьям — все, а врагам — закон, и цель оправдывает средства — этот текст также не для вас. Он предназначен для тех, кто понимает, что мир рушится не тогда, когда торжествует закон, а когда им бесстыдно пренебрегают ради «целесообразности». Для тех, кто способен мыслить критически, оставаясь верным своим убеждениям. Для тех, кто считает, что быть в меньшинстве не стыдно — стыдно быть в стаде.
На протяжении двадцати лет нам рассказывают о том, как «реакционный и консервативный» Верховный Совет «тормозил реформы», проводимые демократическим президентом Борисом Ельциным, и затем поднял мятеж, который пришлось подавлять силой. Говорят о том, что парламент действовал «вопреки воле народа», выраженной на апрельском референдуме 1993 года, и президент имел право его разогнать. О том, что Белый дом защищали «отморозки и бандиты», и что вовсе не было никакого «расстрела парламента»… Это вранье — циничное и наглое. Но повторяемое на протяжении двух десятилетий, оно кажется многим исторической правдой.
Тем не менее, еще живы те, кто помнит, как все было на самом деле. Да, в рядах разогнанного парламента было немало малосимпатичных персонажей (хотя Макашов депутатом не был). Я бы, не задумываясь, обменял нынешнюю Госдуму на тот парламент. Он был абсолютно легитимен — не менее, чем президент, поскольку был избран гражданами на самых свободных выборах за всю советскую и постсоветскую эпоху. Вспомните: для участия в выборах 1990 года достаточно было выдвижения от небольшого «трудового коллектива», и тогда никто не занимался вбрасыванием бюллетеней и манипуляцией с протоколами.
Теперь о «мятеже». Он действительно имел место, но не в том ключе, в котором это принято трактовать. Мятежниками были как раз Борис Ельцин и его сторонники после «указа 1400». В тогдашней Конституции было четко прописано, что президент не имеет права распускать или приостанавливать деятельность законно избранных органов власти — в противном случае его полномочия заканчиваются немедленно. Таким образом, путчистами осенью 1993 года были именно Ельцин, Лужков, Гайдар и Черномырдин, а не Хасбулатов, Руцкий, Бабурин и Ачалов.
Возможно, первые были более харизматичными, но тот, кто одобряет беззаконие от симпатичных персонажей, теряет право возмущаться беззаконием от тех, кто ему не нравится. Впрочем, путч — это неудавшийся мятеж. Успешный мятеж назовем «поэтапной конституционной реформой». Сторонники «указа 1400» продолжают рассказывать о том, что «расстрела не было», «стреляли болванками», и что пожар возник от раскалившихся болванок, презрительно намекая на «депутатов с мокрыми штанами». Но стоит задаться вопросом, что бы они сами делали в момент, когда эти «болванки» начали бы свистеть вокруг них.
И вновь они лгут: по Белому дому стреляли не только «болванками», но и зажигательными снарядами. Свидетель тому — Егор Гайдар в своей книге «Дни поражений и побед». Мог ли президент распустить парламент, опираясь на результаты референдума? Далеко не всем это известно, но на референдуме в апреле 1993 года не было принято решений с юридической силой. Досрочные выборы поддержали 43% избирателей, президента — только 32%. Это означало, что как парламент, так и президент должны работать вместе, независимо от личных симпатий.
Говорят, парламент защищали «отморозки». Но что это меняет? Делает ли это указ Ельцина законным? Как подметил историк и бывший политзаключенный Александр Скобов, не желая, чтобы парламент защищали «отморозки», не нужно издавать указы, нарушающие Конституцию.
Пока сторонники «указа 1400» называют государственный переворот «законным подавлением путча», их слова будут восприниматься как манипуляция. «Можно вести диалог с заклятыми врагами, но нельзя вести его с жуликами», — считает Скобов, и с ним трудно не согласиться.
Что касается мифа о «реакционном парламенте», то он представляет собой детский лепет. Эти депутаты выбирали Ельцина своим председателем, голосовали за суверенитет России, защищали Белый дом в 1991 году, принимали законы о приватизации и наделяли президента особыми полномочиями. Когда же они успели стать реакционерами? Они два года скрывали свою позицию, и лишь затем сбросили маски, став непримиримыми оппонентами президентских реформ? Или верна более простая гипотеза: не все реформы были верными, и стремление Ельцина проводить их, игнорируя закон, не могло не вызвать сопротивления?
Андрей Илларионов, в то время на стороне президента, блестяще разоблачил миф о «торможении реформ». Рекомендуется ознакомиться с его анализом жульничества «реформаторов», которые хвалились тем, как «ловко» обходили парламент. Зададим два простых вопроса, на которые адепты «указа 1400» не могут ответить уже два десятка лет. Первый: какие конкретно прогрессивные реформы «тормозились»? Какие необходимые для общества законы не были приняты из-за парламентских интриг, «связывавших руки» президенту и правительству? Известно, что «торможение» сводилось к отмене нескольких указов о приватизации, но эти указы вскоре выпускались заново.
Второй вопрос: какие значительные реформы были проведены после осени 1993 года, когда президент и правительство получили полную свободу действий? Огласите список этих достижений! Не можете? Зато я могу привести другой список: война в Чечне, осредоточение доходов от природных ресурсов в руках узкой группы приближенных к президенту, отказ государства от большинства социальных обязательств и превращение качественного образования и здравоохранения в привилегию обеспеченного меньшинства. Избирательная система, обеспечивающая несменяемость власти, и криминальная приватизация, «залоговые аукционы» и дефолт 1998 года. Какой бы ни был парламент, вряд ли он допустил бы это.
После декабря 1993 года, в рамках «ельцинской Конституции», парламент в России уже очень мало что значил. Эта Конституция была написана, чтобы исполнительная власть избавилась от парламентского контроля и получила «свободу рук». Две главные реформы после октября 1993 года: уничтожение парламентаризма и разрушение правового государства. Власть администраций всех уровней заменила мифическое «всевластие Советов». Исполнительная власть отошла от контроля законодательной и смогла взять ее под контроль, поняв, что ей позволено почти все. Правом в России стала воля президента, превращенная в закон. Результат — принятие решений без учета общественных интересов и ответственности перед обществом. Это было именно то, к чему стремились наши «реформаторы», которые рассказывали о том, как неразумный народ надо силой вести в светлое будущее.
Нынешняя политическая система, свободная от общественного контроля, коррумпированная и почти несменяема, вызывает недовольство у многих. Но она появилась не вчера или позавчера, и не при Путине. Ее основы были заложены двадцать лет назад во время «черного октября». Путин лишь развил ее основные положения. Забавно, но те, кто поддерживал Ельцина в 1993 году, и те, кто выступает против Путина в 2013 году, во многом одни и те же люди, которые за эти двадцать лет ничего не забыли и ничему не научились. Они всегда готовы требовать раздавить очередную «гадину» и поддержать очередного вождя. Если они хотят увидеть главных виновников нынешнего положения дел — им стоит просто подойти к зеркалу.