Пока почти весь мир отмечает годовщину трагедии сбитого над Донбассом малазийского гражданского самолета, предложение создать международный трибунал набирает новые силы. Многие считают, что трибунал является наилучшим механизмом для определения, какие конкретные лица и страны должны нести ответственность за эту трагедию, унесшую жизни 298 человек.
В 1988 году произошла схожая трагедия, когда ракета из американского крейсера сбила иранский гражданский самолет. США оказались перед Международным судом юстиции в Гааге и, в конечном итоге, выплатила компенсацию семьям погибших. Иранский самолет был сбит по ошибке, но за свои действия нужно платить — американцы признали свою трагическую ошибку.
Однако кажется, что Кремль будет продолжать утверждать «Мы ни при чем! Отстаньте!» и засыпать общество абсурдными версиями о «секретных свидетелях», а также о том, что украинский истребитель сбил этот Боинг. Существуют также высказывания о том, как украинцы, выполняя коварный план ЦРУ, проникли на территорию, контролируемую ополченцами, и сбили Боинг оттуда, чтобы инкриминировать и подставить ополченцев, а следовательно, и Россию.
Презумпция невиновности остается основным принципом юриспруденции. Но представьте, что в октябре результаты официального международного расследования подтвердят, что доказательства из открытых источников и независимая экспертиза указывали на то, что тот «БУК», который сбил Боинг, был привезен из России в Донбасс, и что действующие российские военные специалисты играли прямую роль в этой операции.
Сможет ли Кремль признать свою вину и ответственность за эту трагедию? Одно дело — признать, что российские солдаты провели спецоперацию в Крыму, где не было жертв, и совершенно другое — осознать свою роль в широком военном конфликте в Донбассе, унесшем более 6,000 жизней. Признание Россией хоть какой-либо роли в трагедии MH-17 кажется маловероятным.
Если бы Кремль признал свою ответственность, это означало бы, что все версии, которые он настойчиво повторял за последний год, о том, что «наших действующих военных нет в Донбассе», окажутся лживыми. Осложняется ситуация тем, что Кремль сам загнал себя в угол с этими версиями, которые мир воспринял с недоверием.
На Западе немного кто верит в официальную версию Кремля, что все российские граждане, воюющие в Донбассе, являются добровольцами. Пропагандистская картинка может показаться патриотичной, но слишком много фактов противоречат ей. Поэтому остается лишь примитивный ответ на все вопросы о официальном участии России в войне — бесконечно повторять «Я не я, хата не моя!». Так как ситуация нелепая, мировая репутация России продолжает ухудшаться.
Кремлевская пропаганда пытается вести информационную войну, проводя кампанию дезинформации и переводя стрелки на США и Украину. Стратегия Кремля проста: если бесконечно повторять «Мы ни при чем!», то через несколько лет мир устанет и забудет. Но этот номер не сработает на международной арене.
Примером служит ситуация с бывшими акционерами «ЮКОСа», которые спустя 10 лет не забыли и не отстали от РФ, что привело к решению международного арбитражного суда в Гааге о выплате $50 млрд. За всё нужно платить. Семьи погибших в трагедии с Боингом, безусловно, также не забудут и не отстанут от России. Их стремление восстановить правду и справедливость будет даже сильнее.
После публикации официального международного расследования, если будет доказано, что РФ несёт хоть какую-то ответственность за трагедию с малазийским самолетом, почти гарантировано семьи погибших подадут на РФ в международный арбитражный суд. Они также могут подать иск против малазийской авиакомпании, которая отказалась от маршрута, миновавшего зону конфликта.
В случае процесса против России кремлевская пропаганда будет утверждать, что этот суд насквозь русофобский. Но если были совершены преступные ошибки — за всё нужно платить.