Больше всего в этой истории не хочется признавать собственное поражение. В правах и надеждах. Как говорил Федор Михайлович: «тварь я дрожащая или право имею?» Все права он имел. И что? Каждый раз находились оптимисты, считавшие, что вот сейчас атлант расправит плечи и покажет всем. На самом деле, ещё есть время. С каменным выражением лица уволить кого-то — причем за дело, а не из пустых амбиций. Опять же, если предположить, что в самом верхнем кресле страны сидит человек, отвечающий за свои поступки.
Он сам понимает, что любая его попытка стать для России вторым Горбачевым была обречена на провал, поскольку все его указания откровенно саботировались. При этом с какого-то момента ему захотелось быть президентом, и это тоже нормальная история. Однако его положение было хуже губернаторского — в коннозаводческом смысле этого слова… (губернатор — самец-пробник, которого припускали к кобыле для ее раздражения перед случкой с породистым производителем).
Ведь у либералов и правоверных к нему на выходе одна претензия: что ж ничего не сделал, столько наобещав? Борьба с коррупцией… результат один: нет никого, кто бы усомнился в том, что коррупция в России победила. Как только начинается пролог перед закрытым занавесом, тут же возникает опасность раскрытия имен высоких и высочайших. Коррупционер выходит сухим из воды. Все всё знают. Никто ничего сделать не может. Вот до чего доборолись.
О модернизации экономики и говорить неловко… Все громкие дела в прежнем статусе; заслуга освобождения Козлова принадлежит его жене; никто из одиозных персонажей не пострадал ни в чем… Президент только мускулами играл весь свой срок.
Вы верите в то, что накануне инаугурации ему было сказано: «ты воду мути, пока тебя все не сочтут пустым треплом?» По мне, так даже при феерическом цинизме российской верхушки это перебор. Но по итогам получается, что так оно и есть. Надеюсь, он и сам это понял. Его обманули и поимели капитально. И, будете смеяться, у него не так много вариантов, что сделать сейчас. Один — в те несколько месяцев, которые ему остались — стать им костью в горле. Я бы не кинула на это поле и рубля. Но кто знает?
Недавно я получила письмо от участницы Московской Хельсинкской группы Татьяны Осиповой (политзаключенная в 1980-1986-м, 1986-1987-й в ссылке). В письме она отвечала на мои вопросы, в частности о том, какой смысл бороться с системой, которая куда сильнее. Привожу цитату: «Согласитесь, что сталинская и послесталинская страна совсем не одно и то же. Значит, она все-таки способна к эволюции». Значит, способна… Поэтому так хотелось надеяться на начальника родины, не отягощенного спецслужебным прошлым.
Видимо, уже пора себе самим отдавать в этом отчет. Теперь он нас уже ничем не удивит. Единственное, что ему осталось – подавать конспиративные сигналы из-за решетки своих обязательств, как Мария Стюарт из тюрьмы. Вам его жалко? И мне жалко… Но себя самое куда жальче. Хорошо, что хоть иллюзий никаких не осталось.
Впрочем, я бы не исключила конспиративный визит первого лица ночью к кому-нибудь из ярких оппозиционеров с текстом персонажа одной из книг Войновича: «прошу принять меня в масоны. Очень прошу». В общем, как гласит любимый садистский стишок моего детства: «маленькой кисочке страшно неспроста – в Яузу кисочку скинули с моста».