Мария Бобылёва, автор книги «Мы так говорим» и ведущая шоу «Больше всех надо», убеждена, что правильный язык способен изменить общественное отношение к явлениям и людям, делая общество более терпимым. По её словам, в современных реалиях это крайне необходимо, даже если это подразумевает определённые ограничения свободы слова. Важно исправлять окружающих, когда это уместно.
Лингвист и лауреат премии «Просветитель» Александр Пиперски отмечает, что у толерантного языка есть свои подводные камни: он может делить общество на «друзей» и «врагов» в зависимости от используемой лексики. Эксперт также считает, что попытки корректировать речь других лишь затрудняют коммуникацию. Для укрепления уважительного отношения к людям и толерантной лексики требуются неписаные правила, а не жёсткие запреты.
В новом выпуске шоу «Больше всех надо» обсуждаются важные социальные темы, и одним из толчков для разговора стало письмо от Маши, одной из гостей. Она отметила важность правильного обращения к сложным проблемам.
Ведущий Саша Ливергант добавляет, что в современном мире людей часто упрекают за то, как они выражаются. Интересно, почему это так сильно задевает, провоцирует споры и желание объяснить друг другу, кто прав. Как общественные процессы влияют на язык? Возможно, через язык мы пытаемся построить новое общество и изменить сознание?
Александр Пиперски подчеркивает, что лингвисты часто исследуют связь языка, мышления и общества. Эта связь представляется как треугольник, где все элементы взаимосвязаны и влияют друг на друга.
Мария Бобылёва отмечает, что сложно отделить язык от общества, ведь язык не только отражает мысли, но и формирует их. Проблема заключается в том, что многие не осознают истоки слов и их значение, однако это влияет на восприятие.
Саша Ливергант спрашивает, есть ли примеры, когда изменение слова изменило отношение к объекту. Мария отвечает, что это происходит повсеместно. Феминитивы, например, стали символом видимости женщин, появлявшихся в обществе в различных ролях, от спортсменок до директоров.
Александр Пиперски добавляет, что нельзя утверждать, что изменения в языке мгновенно меняют общество. Это распространённая иллюзия, особенно для различных политических режимов, которые пытаются управлять языком, запрещая определенные слова. Однако, несмотря на это, язык продолжает эволюционировать под воздействием общества.
Саша Ливергант поднимает вопрос, почему новый язык иногда воспринимается как чуждый. Паша Меркулов замечает, что новые технологии, как «свайпать», легко принимаются, поскольку не вызывают общественного конфликта.
Александр Пиперски объясняет, что русский язык стремительно осваивает заимствования и адаптирует их под свои правила. Например, глагол «свайпать» уже активно используется в разговорной речи.
Паша Меркулов задаёт вопрос о справедливости претензий к новому языку, касающихся «непо-русски» или «не наших традиций». Александр отмечает, что существуют грамматические тонкости, которые могут вызывать противоречия в речевой практике. Например, слова с суффиксом «ка» могут вызывать недовольство, если они не укладываются в традиционные нормы.
Саша Ливергант задаётся вопросом о том, является ли дело лишь привычкой. В ответ Мария Бобылёва утверждает, что привычка играет важную роль. Она прогнозирует, что через два года люди могут изменить своё мнение о новых словах и формах.
Паша Меркулов выражает сомнения в возможности изменить язык. Он считает, что толерантная лексика остаётся близкой к сленгу в социальных сетях и медиа, но не проникает в повседневную речь широких масс. Мария добавляет, что изменения часто исходят от интеллектуальной элиты, которая в свою очередь влияет на общество.
Саша Ливергант замечает, что в случае с инвалидностью люди начинают воспринимать личность за пределами диагноза, что упрощает переход к новому языку. Однако, когда люди с инвалидностью сами называют себя инвалидами, возникает вопрос соблюдения кодекса для тех, кто не принадлежит к этой группе.
Мария Бобылёва говорит о важности согласования в личных разговорах, но отмечает, что эксперты и организации представляют более широкие интересы, которые могут различаться. Главным при этом остается стремление избегать обидных терминов.
Обсуждая инвалидов, Мария говорит, что с помощью языка можно избавиться от стигмы. Мы стремимся избегать клише, называя людей уважительными терминами и подчеркивая их многообразные аспекты личности.
Александр Пиперски подводит итог, указывая, что в некоторых случаях, как в Америке с терминами для обозначения афроамериканцев, изменение языка может произойти только под воздействием политической воли.
Саша Ливергант интересуется, существуют ли в России похожие примеры. Александр отвечает, что существуют слова, которые нельзя произносить без специальной маркировки, и это тоже пример регулирования языка.
Паша Меркулов поднимает вопрос о том, как слова могут «портиться». Новые термины могут изменяться под воздействием негативного отношения общества, даже если их первоначально вводят с хорошими намерениями.