История первая. Как-то из Перми я увозил в рюкзачке чугунного трёхкилограммового Ленина, сидящего на чугунной же лавочке, купленного на рынке старья. Лоб у чугунного Ленина был сильно увеличен и как бы нависал над нижней частью лица. Вождь в расстёгнутом на распашку пальто, в сильно укороченных брюках и в каких-то детских ботиночках развалился на лавочке. Ну разве мог я не купить такого Ильича? Мой рюкзачок в аэропорту просветили. Спросили: «Что у вас там?» — «Там у меня Ленин», — ответил я, — «он маленький… ещё». И меня с маленьким чугунным Лениным пропустили.
История вторая. Сейчас уже не помню, как называлась эта железнодорожная станция по направлению к городу Архангельску. Памятник Ильичу был занесён снегом почти полностью. Торчала только голова и правая рука, показывающая направление вперёд. Ленина было даже жалко: холодно, а он в пиджаке. Вождь как бы плыл по снегу. И в таких нечеловеческих условиях он продолжал работать. Казалось, что он показывает направление движения поездов в сторону Архангельска. По идее, на противоположной стороне железной дороги должен был стоять такой же Ленин, но он должен был показывать обратное направление.
История третья. Мой друг Сергей Горшков служил в Таманской дивизии. Художником. Это был 1980-й год. Год Олимпийских игр. Олимпийских мишек Горшков навырезал больше, чем всё поголовье бурых медведей нашей родины. Офицеры ещё любили заказывать художнику обнаженную натуру. Ну и вождей, конечно. И вот, в эту прославленную дивизию прибывает важный генерал. По этому случаю на плацу выстраивают начищенный до блеска личный состав. Генерал подъезжает чуть ли не на «Чайке». Выходит: «Здравствуйте товарищи!» — «Здравь! Жел! Тещь! Генерал! Ураааааааа!».
В это время из диаметрально противоположной точки плаца движется солдат. Причем бородатый. В форме, но в кедах и с холщевой сумкой через плечо. И идет это чудо прямо на товарища генерала, который его пока не видит, но по лицам бойцов понимает, что за его спиной — опасность. Резко оборачивается. А солдат уже тут: «Разрешите встать в строй, товарищ генерал. Скульптор Горшков прибыл». Генерал остолбенел и потерял дар военной речи. Потом налился кровью, в следствии чего дар этот к нему вернулся: «Развели наркоманов», — заорал генерал, — «хиппи сраных», — заорал генерал, — «тунеядцев и алкоголиков!» — Заорал генерал. — «Что у вас в сумке? Водка? Порнография? Наркотики?» — И тут Горшков открывает сумку и протягивает генералу бюстик Ленина и увесистый том биографии вождя. Дело в том, что Горшков как раз работал в это время над памятником Ильичу для Таманской дивизии. Тут у генерала происходит «сшибка» по академику Павлову. Он бледнеет, потеет, ничего не может понять. Стройный и прочный мир его сознания рушится на глазах у бойцов. «Тьфу на вас!!!» — наконец произносит генерал, и его, практически без чувств, увозят.
Будьте здоровы и держите себя в руках. И картинки вам, но на этот раз — не мои. Эти портреты Ленина сделали советские дети. Вот как они его видели — смотрите сами.