Газета «International Herald Tribune» обратилась ко мне с просьбой объяснить, что происходит в России и чего следует ожидать в будущем с точки зрения писателя. Я изложил свои мысли, ничего не скрывая.
24 сентября, когда на съезде правящей партии было объявлено о том, что следующим президентом снова станет Владимир Путин, моя жена заявила: «Теперь всё. Нужно уезжать. Я не хочу провести остаток жизни в стране Мистера Добби». Я ответил: «Это не его страна. Давай подождем. Люди не идиоты, они не согласятся с этой рокировкой». Однако дни и недели проходили, а общественного взрыва не происходило. Только несколько антипутинских критиков, включая меня, поворчали. Остальная Россия, казалось, была безразлична: Путин так Путин, ещё на 12 лет? Да хоть пожизненно, никаких проблем. Я тоже стал задумываться об отъезде. Если нас, тех, кого тошнит от путинского государства, так мало, зачем мешать нашим спокойным соотечественникам жить и радоваться?
Не будет преувеличением сказать, что остаток осени стал одним из самых депрессивных периодов в моей жизни. Тяжело быть чужим в своей стране. Но пришёл декабрь, и за несколько дней Россия словно проснулась, став совершенно другой страной. Внезапно оказалось, что людей вроде меня — вовсе не маргинальное меньшинство, нас очень много. В Москве мы, очевидно, составляем большинство. Споры об отъезде в кругу моих знакомых стилились, словно их никогда и не было. Открытие, повергнувшее нас в эйфорию, можно передать тремя словами: «Это наша страна». Подобное чувство мы переживали в последний раз двадцать лет назад, когда рухнул коммунистический режим.
События в России со стороны могут напоминать революционные буря, прокатившиеся по арабским странам, избавлявшимся от диктаторских режимов. Но эта аналогия обманчива. Единственная, чисто внешняя черта сходства — роль социальных сетей как средства спонтанной организации протестов. В России происходит нечто совершенно иное — революция среднего класса, по своей сути нереволюционного сословия. Для многих, включая россиян, внезапное пробуждение общества кажется чудом. Но это следствие естественного общественного процесса.
Точнее, двух противоположных процессов. Первый — это глубокие изменения, происходившие в обществе на протяжении двух десятилетий. Десятки миллионов людей научились жить при «диком» капитализме, решая свои материальные проблемы без участия государства и обеспечивая нормальный уровень жизни своим семьям. Эти семена прорастали под землёй, почти незаметные, и вдруг отовсюду распустилась трава. Черная, голая земля вмиг стала зеленой. Эта внезапная весна была ускорена вторым процессом — усугубляющейся деградацией путинского режима. В отсутствии контроля со стороны депутатов, судов и прессы система впала в иллюзию абсолютной вседозволенности, допуская ошибку за ошибкой.
Российская весна, разразившаяся посреди зимы, стала следствием безобразной рокировки 24 сентября и столь же вопиющих фальсификаций на парламентских выборах. Оказалось, что общество больше не желает мириться с такими методами управления. Оно выросло, пеленки авторитаризма стали ему тесны. Между двумя гигантскими митингами — десятым и двадцать четвертым декабря — у Путина ещё оставался шанс объясниться с протестующими, но он совершил ещё одну непоправимую ошибку: публично оскорбил участников движения, обвинив их в зомбировании и продажности. После этого главным предметом возмущения стала уже не правящая партия, а лично Путин.
Именно в эти две недели Путин потерял страну, хотя сам пока этого не осознаёт. Ему кажется, что это лишь москвичи шумят, а остальная страна по-прежнему его поддерживает. Более того, он искренне верит, что сможет победить на выборах. В нынешних условиях это может произойти лишь при колоссальных махинациях. Нет никаких сомнений, что огромный мошеннический аппарат, контролирующий подсчёт голосов, не остановится перед фальсификациями. Но победа станет пирровой. Путин растеряет остатки реального рейтинга, превратившись во всероссийский объект ненависти и насмешек.
Это будет слабый президент, который вряд ли долго продержится. Возможно, это прозвучит парадоксально, но я бы предпочёл, чтобы путинский режим падал не слишком быстро. Пусть посопротивляется хотя бы годик. Если Путин уйдет сейчас, не растратя до конца своей популярности, он может вернуться, и совершенно демократическим путём — когда кризис ударит по уровням жизни, и люди начнут ностальгировать по «тучным годам». «Второй приход» этого политического деятеля станет для страны катастрофой.
Кроме того, нужно дать время росткам пока ещё зелёного гражданского общества окрепнуть. Лучший способ общественного взросления — это постепенное наступление на косный авторитаризм. В процессе этой борьбы гражданское общество научится самоорганизации и окрепнет. Сформируется политическая палитра настоящих партий: мощный демократический центр, по одну сторону которого будут новые «левые», то есть социалисты и коммунисты, по другую — новые «правые», то есть националисты. Если смена власти произойдёт, когда этот процесс завершится, послепутинская Россия сравнительно безболезненно перейдёт на следующую ступень государственной эволюции.
В политическом смысле это будет неспокойная страна — с парламентскими кризисами, внезапными отставками правительств, требованиями президентского импичмента и другими атрибутами формирующейся демократии. Однако в стране пробудившегося среднего класса ни «силовики», ни олигархи не смогут вновь монополизировать власть. Тем более невозможен станет режим личной власти одного человека.
