Не знал, кто автор этого расхожего выражения. Оказывается, это тот же Лев Рубинштейн. Смысл понятен: известный человек, обладающий почтенной репутацией, вдруг делает что-то такое, что меняет отношение к нему. И начинают говорить: «Да, конечно, стыд и срам. Но ведь какой он был раньше…»
С этой опасностью чаще всего сталкиваются художники, которым не повезло пережить роковые минуты своей эпохи. Наверное, самым печальным примером испорченного некролога является Алексей Максимович Горький. Невероятно сильный талант, его жизнь была насыщенной: мощные книги и всемирная слава, любовь прекрасных женщин и обожание читателей, большие гонорары и щедрость, борьба с диктатурой царизма и большевизма. Если бы Горький ушёл из жизни на десять лет раньше, в эмиграции, он остался бы в нашей памяти как одна из самых ярких фигур русской культуры. Но финал его жизни был настолько жалок, что перечеркнул все прежние заслуги.
Поездка на Соловки, восторженный отчет о перевоспитании зеков, фраза: «Если враг не сдается – его истребляют», особняк Рябушинского и Нижний Новгород, переименованный в город Горький при живом писателе. Господи, до чего же это стыдно!
Великий пролетарский писатель с великими перевоспитателями, или Кнут Гамсун. В восемьдесят лет – живой классик. В девяносто – позор норвежской нации, осужденный за поддержку фашистов. Он восхвалял Гитлера и преподнес свою нобелевскую медаль Геббельсу, доживая, как зачумленный. Невозможно читать «Плоды земли», не помня о том, к чему в конце концов пришел автор знаменитого романа.
Дело в том, что великий художник в чем-то силен, а в чем-то слаб. На этом они зачастую и подламываются. Воланды и их мелкие родственники прекрасно знают, на чем можно поймать Мастера. Он часто бывает тщеславен и падок на почитание. Его надо лелеять, подговаривать, предлагать сладкие угощения, пока он не поймет, что дверца ведет в клетку. Как только он входит – хлоп, и обратной дороги нет.
Большевики и гепеушники обхаживали Максима Горького долго, терпеливо подбирая ключики, сам Вождь не жалел времени и усилий – писал душевные письма: «Ввиду горячки в работе, не писал Вам. Это, конечно, нехорошо. Но Вы должны меня извинить». Какой человек просит прощения, подумать только!
В то время как Гамсуном восхищался Геббельс, получив личное внимание от фюрера германской нации. Один великий человек, так сказать, оценил величие другого великого человека.
Есть два железных правила, которые предохраняют художника от испорченного некролога. Во-первых, держись подальше от диктаторских и авторитарных правителей (а лучше вообще от всяких правителей). Во-вторых, как бы ты ни был эстетически сложен, оставайся этически прост. Любуясь оттенками серого, не разучись отличать черное от белого. В общем, не спи, не спи, художник. Придет серенький волчок и испортит некролог.