В прошлый раз я писал о своем отце, и мне захотелось продолжить. Вспоминать о нем — одно удовольствие; он всегда вызывает улыбку. Это был веселый и легкий человек. В старости он мечтал уйти быстро, от инфаркта, чтобы никого не обременять. И это ему удалось. Но я не хочу углубляться в печальное.
Однажды, около двадцати лет назад, я настойчиво спросил у отца, были ли у него на войне случаи, когда он остался живым чудом. Он задумался: «Ну… в сорок первом, во время отступления, один раз мне пришлось стрелять из тяжелых гаубиц по танкам прямой наводкой… Но это не считается… В сорок пятом на Балатоне было очень неприятно, но нас тогда все-таки много осталось. Тоже не чудо». Он снова задумался, стал загибать пальцы. «Четыре раза, — сказал он, — действительно остался жив только чудом. Но истории так себе. Тебе вряд ли понравятся». И начал.
Таким, как на снимке слева, я его не помню. Запомнил его таким, как на фотографии справа.
Чудо первое
В сорок третьем году батарею, которой командовал отец, во время артиллерийской дуэли накрыло залпом прямого попадания. Остались четыре огромные воронки, в них — куски железа и мяса. Все расчеты погибли. Приехала похоронная команда и начала откапывать тела. Их вытащили и положили на телегу, повезли в братскую могилу. С убиенными не церемонились: за руки — за ноги, и плюх в яму. Когда сбросили старлея, он заорал. Если бы хоронили почтительно, он бы не очнулся. И тогда я бы этот рассказ не писал. «Все-таки и в хамстве есть свои плюсы», — резюмировал отец. Он был позитивист, умел находить солнечные стороны даже в ужасных ситуациях.
Нашел этот ужас в интернете: похоронная команда.
Чудо второе
В начале сорок четвертого на Украине, когда наши войска повсюду наступали, отец оказался под немецким контрударом. Командир дивизиона, как его назвал отец, оказался не очень умным, поставив орудия на ночевку в чистом поле без прикрытия. Утром, выйдя обтереться снежком, он увидел, как по степи идут немецкие танки. Много танков. Боя не было и не могло быть — орудия тяжелые, их надо долго готовить. Оба с солдатиком начали вынимать замки и быстро закапывать их в снег. Когда закончили, танки были уже близко. Оба упали и уползли через дорогу в кукурузу, стоящую сухой. Несколько танков погнались за ними, остальные разгромили пушки и устроили стоянку на весь день.
Отец лежал на снегу в одной рубашке и боялся пошевелиться, чтобы не закачались стебли. Немецкие танкисты иногда заходили в кукурузу — сорвать мерзлый початок или по нужде. Когда стемнело, отец и солдатик наконец вернулись к своим. От стресса даже не простудились. А всех, кто побежал, танки посекли из пулеметов, в том числе и комдива. Ему потом посмертно дали звание Героя Советского Союза, потому что начальство представило этот разгром как неравный бой с превосходящими силами противника.
Чудо третье
Когда формировался новый дивизион, отца отправили в только что деблокированный Ленинград на высшие артиллерийские курсы. Как полагалось герою-фронтовику, он не столько учился, сколько спивался. Однажды, налакался в гостях и, устав идти через весь город в общежитие, решил отдохнуть. Сел в сугробе и, конечно, заснул. Ночью патруль случайно осветил его фонариком, и так он попал на гауптвахту.
Чудо четвертое
Предыдущее чудо было назидательным, о вреде пьянства. Четвертое касается уже полезности здорового образа жизни. Осенью сорок четвертого отец, командир отдельного дивизиона, был в Румынии. Во время отступления он подбирал заблудившихся солдат, и у него образовалась команда разведчиков из одних грузинов. Эти разведчики любили ходить в тыл врага, правда, без трофеев никогда не возвращались. Однажды они притащили здоровенную бутыль вина, найденную в пустой немецкой землянке. Подарили командиру, зная, что он скучает по красному. Но отец накануне сильно выпил и пообещал, что больше не будет пить до конца войны. Он отказался. Тогда разведчики выпили вино сами, и оно оказалось отравленным. Никто не выжил. После этого случая отец действительно с пьянкой завязал навсегда.
Я думаю, что все мы, у кого родители или деды были на фронте, живем благодаря цепи случайностей, которые спасли наших предков от гибели. Мы — дети тех, кому повезло, дети чуда. Представляете — целая нация потомственных счастливцев.