У меня есть знакомая скульпторша, действительно талантливая. Однажды она получила заказ от одного подмосковного молокозавода. Завод планировал юбилей и решил установить памятник молоку во дворе. Бюджет был немалый, и она согласилась. Первый проект, который она представила, представлял собой большой кувшин на изящном постаменте в стиле арт-деко. Заказчик не одобрил: «Это не молоко, а кувшин. Может, он и пустой?»
Тогда скульпторша предложила сделать памятник в виде коровы, но и это не прошло: «Это корова, а не молоко». Она решила сложнее: предложила рядом с коровой установить женскую фигуру доярки, которая дергает корову за вымя. Однако проект был также отвергнут, ведь это была не молоко, а корова и доярка.
Я ей тогда сказал: «А ты видела их продукцию?» Она ответила, что видела — обычные пакеты тетра-пак, ничего особенного. «А на них написано, что это молоко?» — поинтересовался я. «Написано, конечно», — ответила она. Я посоветовал ей создать трехметровый гранитный памятник в форме пакета молока и написать золотыми буквами: «Молоко», соблюдая все пропорции и элементы простого дизайна. Она возразила, что это будет слишком похоже на могильный памятник. «Предложи заказчику, пусть посмотрит», — сказал я. Я не знаю, чем закончилась её история, надо поинтересоваться.
А вообще, как можно передать форму того, что не имеет формы? Вот сейчас, когда Медведев доживает последние дни на президентском посту, многие пытаются подвести итоги его правления, обобщить, что он сделал и что не сделал, создать его политический портрет. Однако ни у кого это не получается. Как можно передать форму того, что не имеет формы? Вот ведь был такой современный молодой человек, о модернизации говорил, в джинсах ходил, всякие гаджеты демонстрировал, студентам журфака показывал свою мобильность и либерализм. А сейчас вдруг заявляет, что всю жизнь был консерватором и возглавил партию жуликов и воров. Думаете, судьба изменила его? Нет, он остался таким же — человеком без формы и содержания. Перелить его в кувшин — станет кувшином, перелить в трехлитровую банку — банкой.
Посмотрите на путинскую команду — это бесцветные, беспринципные люди. Они не злодеи, не желают зла стране, но и не думают о ней. Все их усилия направлены на то, чтобы в нужный момент принять нужную форму, угадать, какую форму выбрать и не высовываться. И если ты сделаешь что-то яркое, то серые моли не смогут вообразить себя прекрасными бабочками на твоем фоне. Поэтому я согласен с теми, кто не видит будущего за Дмитрием Рогозиным. Он окрылен, считает, будто перед ним открылись горизонты. При Путине — как открылись, так и закроются. Рогозин, какой бы он ни был, яркая фигура, на уровне раннего Жириновского, привлекает внимание на фоне путинского бесцветья. Не может быть, чтобы моль не была затронута чьей-то харизматичностью. Сейчас Путин напряжен, так что как только выдвинут Рогозина, так и уберут в ближайшее время — уверен.
Прохоров, несмотря на разницу в росте, вполне органично впишется в путинское окружение. Как говорил мой отец, сер как штаны пожарного. Медведев стал удобным пустым местом. Про него пишут, что он стал путинской тенью. Возможно, но как можно быть тенью того, кто, по своей мелкости и ничтожности, не должен отбрасывать тень по законам физики? «Возмужали дождевые черви» — и хочется применить к Путину строчку Осипа Мандельштама. Не могу представить червяка, который мог бы отбрасывать тень. А существовал ли вообще такой президент, как Медведев? Не знаю, возможно, и не существовал. Он прошел стороной, как косой дождь, ненадолго заполнив какую-то форму, а потом его просто вылили, слили.
Медведев сейчас тоже подводит итоги, стремится выглядеть бодрым. Перечисляет свои достижения: «Я поменял много региональных руководителей». Правильно: Путин любит кадровые решения чужими руками, он не ссорится с близкими. Да, Медведев сменил одиозных жуликов. Но кто-то сидит? Никто не сидит — уходили с орденами и благодарностями. Или, например, «я выпустил политических заключенных». Кого ты выпустил? Мохнаткина? Или: «Я провел политическую реформу». Какую еще реформу? Когда она начнется? Если она действительно проведена, то мы должны ее видеть, а мы не видим — все так же, как и раньше. Выборы губернаторов? Из кого мы будем выбирать? Из списка, присланного из Кремля? Даже такие «выборы» пугают Путина: он старается централизованно поменять как можно больше губернаторов до принятия соответствующего закона, ведь только что назначенных будут переизбирать еще не скоро.
Что это значит? Это не реформа, а пыль в глаза. В конце семидесятых я учился на журфаке МГУ, на Манежной площади. Тогда там не было застроек, лишь голая площадь, посреди которой стоял камень с надписью: «Здесь будет сооружен монумент в честь 50-летия Октября». Этот камень был установлен в 1967 году и простоял до середины 1990-х, когда на площадь набросились Лужков и Церетели. Монумент так и не появился. Когда-нибудь Медведев уйдет. Лучшим памятником ему будет табличка: «Здесь будет сооружен памятник».
