30 июля 1941 года СССР официально признал, что советско-германские договоры 1939 года, касающиеся территориальных изменений в Польше, «утратили силу». Иными словами, Москва отказалась от притязаний на Западную Украину и Западную Белоруссию. Это решение было зафиксировано в соглашении между Советским Союзом и Польшей, подписанном в тот же день в Лондоне премьер-министром Польши Владиславом Сикорским и советским послом в Великобритании Иваном Майским.
Кремль пошел на этот шаг под давлением поляков, поддержанных англичанами, которые в тот момент были главным союзником СССР на первом и наиболее сложном этапе войны. Неудивительно, что на церемонии подписания присутствовали премьер-министр Уинстон Черчилль и министр иностранных дел Энтони Иден.
Однако СССР стремился сохранить другие территории, приобретенные в результате сделки с Гитлером, прежде всего Прибалтику. Сталин и Молотов настаивали на этом в своих переговорах с британскими партнерами. Поэтому формулировки в соглашении не означали полного отказа от Пакта Молотова-Риббентропа и советско-германского договора о границе. Лишь через полвека это было окончательно сделано на II Съезде народных депутатов.
С тех пор неоднократно звучали призывы к отмене этого решения от «патриотически» настроенных граждан. Я акцентирую внимание на кавычках, поскольку на самом деле патриотизм не подразумевает автоматического отрицания преступлений и ошибок своего государства. Тем, кто настойчиво отстаивает чистоту мундира, я бы посоветовал помнить, что «демократы-очернители» не были первыми, кто усомнился в «любимом пакте» и в других соглашениях с нацистами.
Безусловно, этот шаг был непоследовательным и половинчатым. Сталин и Молотов пошли на соглашение с поляками не из благих соображений. Речь шла о выживании советского государства, и они были готовы на всё, лишь бы получить международную поддержку и сформировать антигитлеровскую коалицию. Спустя два года, почувствовав себя увереннее, они разорвали отношения с Польшей и дезавуировали прежние обещания.
Советско-германские договоры 1939 года вновь стали «священной коровой», бережно охраняемой советскими репрессивными органами. Они формировали и защищали «правильное историческое знание» и строго наказывали за «шаг влево, шаг вправо». Этот пример остается актуальным и заразительным. Однако отдельные документы, такие как решение II Съезда народных депутатов или Соглашение Сикорского-Майского, становятся в этом контексте помехой.