Когда-то покойный священник Вячеслав Резников, в ответ на мои юношеские размышления о том, как могло произойти, что в Спитаке погибло сразу 20 000 человек, спокойно произнес: «В Спитаке погибло не 20 000 человек, а 20 000 раз по одному человеку». Каждая человеческая жизнь и каждая смерть — отдельны и неповторимы, и не поддаются суммированию. События, происходящие сейчас, вновь заставляют вспомнить эти слова.
В декабре прошлого года разделение произошло не по политическим идеям, а по простому, но страшному принципу: одни видят человечество как «двуногих тварей миллионы», а другие — как отдельных и неповторимых людей. Не удивительно, что в одном ряду оказались думский депутат Железняк, дьяк Лимонов и борец за права женщин Мария Арбатова. Эти люди считают детей не индивидуальностями, а просто частью некоего политического расклада. Именно они поддерживают закон имени несчастного Димы, исходя из своих, совершенно не путинских, причин.
В другом же ряду стоят прогрессист Пархоменко, глубокий православный епископ Пантелеймон (Шатов) и консервативный публицист Сергей Худиев. Это не означает, что Худиеву понравилась западная демократия, а владыке Пантелеймону стало близко движение в поддержку Болотной площади. И не значит, что Лимонов продался власти, а Мария Арбатова заигрывает со своей подругой Катей Лаховой. Дело в другом: рядом оказались люди с разными идеологиями только потому, что им не о чем делать вместе с теми, кто мыслит категориями целесообразности, размена и политической игры, и теми, кто думает о судьбе одного конкретного ребенка.
Здесь не приходится выбирать, с кем ты — с этими или с теми. Можно терпеть чужие взгляды, если они не связаны с бесчеловечностью. И невозможно ни о чем договориться с тем, кто не понимает, в чем дело, полагая, что два-три-пять-десять детей могут попасть в бюрократический зазор, а важно, как славно ответим!
Власть имеет право задать оппозиции неприятный вопрос: а среди вас разве нет тех, кто использует «детскую тему» для саморекламы? Оппозиция может ответить: возможно, есть, но они пока что достаточно умны, чтобы не выявлять собственную расчеловеченность, в отличие от вас. Ваша же способность защищаться с помощью слива вполне очевидна: среди защитников детей могут оказаться педофилы. Возможно, так оно и есть. Но наличие или отсутствие таких людей ничего не меняет в главном — в простой формуле: через детей счеты не сводят. Ни в семье, ни в политических расстановках, ни в государственных отношениях.
Если же это происходит, значит, проломлен последний моральный предел, и в принципе возможно все. А если возможно все, значит, терять уже нечего. Вот оно, закономерное следствие двояковывернутой логики и арифметического отношения к людям.