Надеюсь, что верификация прошла успешно; моя физиономия с паспортом отправилась на сайт самодеятельных выборов. Самодеятельных — это не ругательство, а характеристика; мы находимся на важной стадии, которая предшествует самоорганизации и самоуправлению. Я не считаю себя образцом демократии, мне не нравится многое и многие из тех, кто выдвинут в Конституционное собрание, а от некоторых, как от Верзилова, меня бросает в дрожь.
Если бы можно было обойтись без само-деятельности, я бы предпочел отсидеться в тени. Но, судя по всему, единственное, на что еще можно надеяться — это первый опыт саморегуляции городского меньшинства. У меня нет особых иллюзий; рябь пробежит по поверхности, но смысл происходящего я вижу в другом. В том, что начинает сплетаться сеть.
Это будет долгая и малоприятная работа; впереди скандалы, разрывы, мы наверняка увидим мелочный выплеск амбиций и череду предательств. Но и кое-что другое тоже. Накопление практического опыта солидарности, которая когда-нибудь должна прийти на место коллективизма. Это актуально для любого — провластного, оппозиционного, левого, правого и никакомыслящего. Для коллективиста важен лозунг «в едином строю». Однако солидарность всегда временна; самостоятельные люди могут сходиться на какой-то срок ради общего дела и потом вновь расходиться, чтобы при необходимости снова объединиться.
Это дает шанс на мирное развитие вместо бездействия или кровавого рывка. Я доверяю тем, кто не претендует на роль профессиональных революционеров или контрреволюционеров, а показывает себя как люди гражданского действия. Среди них — журналист Филипп Дзядко, ученый Михаил Гельфанд, режиссер Владимир Мирзоев, издатель Сергей Пархоменко, писатель Сергей Шаргунов, независимо от конкретных согласий или разногласий.