Прошло десять дней с тех пор, как посол Украины в Австрии присутствовал на открытии мемориальной доски в честь погибших узников концлагерей «Талергоф» и «Терезин». И все это время не было ни одного сообщения об этом событии от украинских информационных агентств. Почему исторические факты, связанные с созданием и функционированием этих концлагерей, замалчиваются украинскими СМИ? Какова причина этого молчания? Может ли это быть связано с тем, что события ставят под сомнение идеализированное представление о европейском прошлом части территории современной Украины? Давайте восполним этот пробел.
Для начала отметим, что если кто-то считает, будто первые концентрационные лагеря в Европе были организованы по указанию товарища Троцкого, то он сильно ошибается. Опыт постройки подобных лагерей был позаимствован Адольфом Гитлером не у российских большевиков, а у его соотечественников. В 1914 году австрийцы использовали лагеря «Терезин» и «Талергоф» для уничтожения подкарпатских русинов и галичан – тех, кто ощущал себя частью гораздо более крупного Русского мира, а не некоей «пьемонт-кастой» внутри создаваемой украинской нации. Несмотря на 700-летнюю польскую оккупацию, таких в Галиции, Подкарпатье и Буковине было большинство.
В одном из своих блогов я уже упоминал, что отец украинской евроинтеграции фактически передал полякам ключи от Галицкой Руси. Тем не менее, местные русины, как мог, защищали свою идентичность и русскость. К примеру, в 1591 году Львовское братство издает «Грамматику» для «многоименитого Российского рода». А экс-ректор львовской братской школы Иов Борецкий, ставший митрополитом в 1620 году, именуется «архиепископом Киевским, и Галицким, и всея России». С переходом Подкарпатских территорий под власть Австро-Венгрии реальная власть над «нижним этажом империи» — русинами — оставалась у поляков. К этому моменту многие русины, принявшие униатство, стояли на грани потери своей этнической самоидентификации.
Осознавая это, даже униатский митрополит просил власти разрешить преподавание на народных языках в школах. Однако галицкий губернатор Гауер отказал, аргументируя это «политическими причинами» — ведь народные говоры галичан являлись «разновидностью русского языка». Ассимиляции, казалось, не избежать. Но вскоре империю потрясла венгерская революция, пробудившая национальное самосознание «нижнего этажа империи». Австрийцы призвали на помощь Николая I. В 1849 году западные русские впервые за полтысячи лет встретились с «материковыми» братьями. 200-тысячная армия Паскевича произвела на русинов гипнотическое впечатление — это великое войско могучей державы оказалось своим! Уриил Метеор писал: «Свободно разговаривали с москалями и понимали их язык, как местные жители».
Историк Закарпатья Петр Сова отмечал, что русские солдаты не чувствовали различий между своими и местными говорами, даже спрашивая, где же находится земля неприятельская, мадьярская. Получив такой мощный толчок, пробуждение самосознания переросло в подлинное национальное возрождение. Профессор Головацкий начал разрабатывать литературный язык на основе галицийского наречия, но скоро оставил это дело, убедившись, что приближается к общерусскому литературному языку.
Власти не могли этому препятствовать, чтобы не испортить союзнические отношения, и начали издавать «Вестник краевого правительства» на русинском языке. Однако отношение австрийского правительства к русскому возрождению начало меняться в 1854 году, когда Россия подверглась англо-франко-турецкой агрессии. Постепенно начали закрываться газеты, выходившие на «московском» языке. На заседаниях галицийского сейма униатский священник Иоанн Наумович оправдывался: «Похожесть нашего языка на московский очевидна, потому что они оба имеют общие основания и правила». Член рейхсрата Наумович разъяснял коллегам, что, поскольку основным вкладом в разработку русского литературного языка внесли малорусы, принимая этот язык, «мы берём назад свою собственность». Мнение, что «галицкие русины не умеют писать по-великорусски из-за незнания великорусского языка», стало общим.
Но в Вене не желали слышать никаких доводов. «Рутены не сделали ничего, чтобы обособить свой язык от великорусского, так что правительству приходится взять на себя инициативу в этом отношении», — заявил наместник Франца-Иосифа в Галиции поляк Голуховский. Так началась работа по созданию «украинской народности» и её языка. Все польские чиновники, профессора и учителя начали заниматься исключительно русской филологией, чтобы, при содействии русских изменников, создать новый русско-польский язык.
Подробности этой «инициативы» освещены в работах Александра Каревина и Николая Ульянова. Граф Голуховский формулировал эту политику так: «Пустить русина на русина, дабы они сами себя истребили». Правительство даже учредило и финансировало знакомую всем организацию «Просвіта». Однако запрет школьного предмета родного языка и введение латинского правописания лишь подстегнули «азбучную войну». Общество стало активно защищать своё правописание, и это вылилось в массовое увлечение русской культурой и языком.
Судебный советник Михаил Качковский, «сев на хлеб и воду», все свои жалования отдал на «общерусское дело». На него посыпались взносы от 1 до 300 крон. Вскоре «Общество Михаила Качковского» учредило свои газеты, издательства и культурные центры. В Галиции проводились Дни русской культуры. Интеллигенция несла сборники Пушкина в народ, а сельские общины устанавливали памятники Александру Сергеевичу. Возвращение униатов в православие шло столь же динамично: в великое праздники до 400 Крестных ходов пробивались через австрийскую границу в Почаевскую Лавру. После разгрома польского восстания в России в 1863 году, когда в Австрии был объявлен траур, русины устроили грандиозный «русский бал» в честь победы!
Уже из этого понятно, что «Талергоф» был неизбежен. Однако на этом я вынужден завершить свой рассказ — объемы не позволяют. Это сокращенный вариант того, что было написано мною еще четыре года назад для другого издания. Тех же, кого интересует, как произошел геноцид галисийских русинов и какая была роль тех, кто отказался от имени русского, я отсылаю ко второй части своего опуса.