Повесть о великом и ужасном Гудвине, простите – Владиславе Суркове, на поверку оказывается очень интересной сказкой. Постепенно становится все более очевидным, что на посту вице-премьера Сурков был, мягко говоря, не на своем месте: огромные полномочия, на первый взгляд, свидетельствовавшие о величине и масштабности фигуры, бесчисленное количество комиссий должны были скрасить уход из президентской администрации его деятельной творческой натуры.
Вице-премьер, впервые попавший в структуры исполнительной власти, не справлялся с аппаратной работой и не имел желания на нее перестраиваться. Вместо этого, он сосредоточился на привычных ему аппаратных интригах, вступив в конкуренцию с Тимаковой, Дворковичем и Абызовым за близость к премьеру, планирование его графика, взаимодействие с Экспертным советом при правительстве. Попытка сменить команду, выставить своих людей в обычной манере привела к уходу из аппарата правительства ряда хороших специалистов.
При Суркове из аппарата ушли замруководителя аппарата Копылов (отвечал за подготовку заседаний правительства, 7 мая назначен замминистра регионального развития), замруководителя аппарата Попова (курировала законодательную работу), директор департамента по информационным технологиям Попов (курировал «электронное правительство»). Стиль управления Суркова, по транслированным в СМИ словам нескольких чиновников, не приняла директор департамента социального развития Найговзина, работающая в правительстве еще с 1990-х годов.
Особенно конфликтные отношения сложились у Суркова со своим первым заместителем Левицкой. Сурков сразу же развернул аппаратную борьбу с Левицкой за сужение круга ее полномочий, и это заняло большую часть его пребывания в правительстве. В результате всех этих манипуляций настройка аппарата правительства затянулась почти на год, что не могло не отразиться на качестве функционирования всего кабинета министров. В итоге, его привычка повелевать людьми и творчествовать на совещаниях оказалась не вполне «рабочей» в новом статусе.
На чем держался и в чём была суть мифа о Суркове? — крайняя степень эффективности, 32-й градус по масонской шкале, возможно, появился не без усилий со стороны ближайшего окружения бывшего замглавы президентской администрации, отвечающего за развитие и, как казалось, основные тренды внутренней политики страны. Группа, с помощью которой Сурков создавал свою собственную реальность, некоторые назовут ее виртуальностью, действительно была по своему эффективной. Но суть этой эффективности состояла в производстве PR-эффектов, информационных кампаний, разнообразных кризисов (подчас и на пустом месте) и манипуляций – как массовым сознанием, так и людьми.
Кроме того, Суркову часто удавалось удержаться на плаву и демонстрировать крайние степени эффективности за счет, как рассказывают, следующего: сидя в высоких кабинетах, он обычно заранее имел уже несколько сценариев решения той или иной проблемы, предлагая лишь выбрать один из них. Такая поразительная осведомленность наводит на некоторые размышления. Виртуальное управление внутренней политикой по принципу «сам создаю проблемы — сам их решаю» основывалось все на тех же манипулятивных технологиях, на что неоднократно пеняли Суркову те, кто так и не подпал под его влияние.
Но в аппарате правительства, куда перешел Сурков, и вся эта кампания рассосалась, да и, к тому же, выяснилось главное – демонстрация волшебства креативности и производство перманентного кризиса не является сутью работы в исполнительной власти. Если большинство зрителей знает, в чем именно состоит фокус – становится очень трудно работать на сцене, а предчувствие скорого окончания спектакля свойственно только тонким натурам. Иначе ведь может реализоваться самый страшный кошмар для актера: уходить со сцены под стук собственных каблуков.
Впрочем, надо было обладать слишком толстой кожей, чтобы не чувствовать приближение творческого кризиса у «главного политтехнолога» Кремля уже с конца нулевых. Наверное, именно с этим было связано несколько литературных опытов, в которых, по слухам, участвовал Сурков. Возможно, недоучившийся студент с режиссерско-актерского факультета в Московском институте культуры, писавший тогда стихи и рассказы, таким образом, попытался вернуться к себе – изначальному?
Творчествование Суркова в данной непростой ситуации говорило о высокой степени душевного напряжения, которое, подчас, становится совершенно невыносимым, особенно, если ощущаешь ограниченность в средствах и отделен от целеполагания. В результате, как утверждают специалисты, накапливается усталость от самого себя, которую не растворить ни психоаналитиками, ни лекарственными препаратами. В этом состоянии крайне трудно заниматься повседневной, кропотливой работой, требующей самоотречения и самоограничения.
В любом случае для правительства уход Суркова скажется благотворно. Не успели высохнуть чернила на подписи президента под заявлением Суркова об уходе, как кабинет министров продемонстрировал нетипичный ранее уровень осознания своей персональной политической ответственности. В подготовленном перечне поручений от Медведева членам кабинета во исполнение поручений президента по итогам «Прямой линии» правительство впервые указало персонально ответственных министров, а также взяло на себя обязательства выполнить большинство требований главы государства с опережением сроков.
Так что для управленческой и политической системы произошедшее с Сурковым – повод для серьезного размышления о том, способны ли манипуляторы сознанием, «креативные интеллектуалы» к ведению плодотворной, системной повседневной деятельности и предъявлению осязаемых результатов своего труда? Возможно, у Суркова на этом этапе просто, как говорят, «закончился порох в пороховницах», возможно, он просто устал. По крайней мере, на лекции в Лондоне он полушутя-полусерьезно признал: «У нас много проблем, много хлопот. Был бы застой, как хорошо было бы… Отдыхали бы: попозже на работу, пораньше с работы. Но не получается как-то у нас застоя. И рады бы, но никак не дают нам».
Но настоящей проблемой и даже трагедией стало то, что год назад Сурков не смог отказать себе в удовольствии получить «вкусную должность» вице-премьера. Этот соблазн ввел его в грех недеяния. Результат уже известен.