У части наших соотечественников, интересующихся политикой, существует убеждение, что российский авторитаризм и оппозиция имеют по большей части разную природу. С одной стороны располагается страна зла, с другой — добра. В последней, некоторые публицисты находят лишь «несистемную» оппозицию, противопоставляемую «системной», которая, по их мнению, находится в стране зла. Под несистемной оппозицией понимается немногочисленная группа право-левых радикалов, проводящих «крутые» акции. В отличие от них, системная оппозиция не использует подобные методы, следуя линии прихода к власти на выборах и применяя уличную политику исключительно как средство электоральной борьбы.
Используемые методы и риторика служат основанием для выводов о политической природе оппозиции. Однако, при более внимательном рассмотрении, становится очевидным, что картина обратная — право-левые радикалы вполне вписываются в авторитарную российскую политическую систему, тогда как либерально-демократическая оппозиция, использующая мирные методы борьбы, является настоящим противником авторитаризма. Дело в том, что как авторитарные власти, так и право-левые радикалы, несмотря на уверения в обратном, придерживаются методов насилия. Акция не считается «крутой», если не спровоцировать милицию, не оказаться в автозаке и не давать оттуда интервью о «борьбе за свободу». А если кто-то получил удар дубинкой — это уже настоящий праздник.
Атмосфера радикализма напоминает слова Аввакума: «Выпросил у Бога светлую Русь сатона, да же очервленит ю кровию мученическою…». Так продолжается годами — авторитарные власти и право-левые радикалы, рекрутируемые из молодежной среды, увлеченно занимаются игрой «противостояния», имитируя реальную политику. Вопрос заключается не только в единстве методов, но и в сложившейся за последние годы системе имитации политики, где у каждого игрока есть своя роль. В действительности здесь, как и с другими явлениями путинской эпохи, происходит одно и то же — надувание информационного пузыря без значительного внутреннего содержания. Одни показывают по каналу ТНТ, другие — по Рен-ТВ.
К работе в парламентских учреждениях, устроенных по европейским или американским образцам, радикалы в большинстве своем не способны. Именно поэтому сторонники либеральной демократии не находят в их программах ничего конструктивного. Здесь нет и задачи привлечь на свою сторону большинство граждан, которые от подобного радикализма отодвигаются в сторону. Соответственно, в радикальной среде, независимо от идеологической окраски, распространены представления о том, что мирные граждане, равнодушные к радикальным упражнениям, — это «стадо обывателей», а историческими героями считаются те, кто опирался на меньшинство и ставил своей задачей перевернуть общество.
Цели левых могут отвергаться, но методы вызывают восхищение своей кажущейся простотой и эффективностью. Увлеченность правого радикализма тактикой большевизма и радикальных левых не подлежит сомнению. При этом они не понимают, что различия целей и методов на самом деле не существует — это условное деление единого политического процесса, за которым скрывается практика создания не либерально-демократического общества. Право-левые радикалы в российской политике стали усиливаться после выборов 2003 года, когда демократическая оппозиция, такие как «Яблоко», не были допущены в Государственную Думу. Как только политика была удалена из парламента, началась ее радикализация и маргинализация.
В 1993 году часть будущих «яблочников» вошла в парламентскую политику с убеждением, что после октябрьских событий, ответственность за которые несли обе стороны, необходимо увести политику с улицы. Тогда задача была решена, в том числе и благодаря КПРФ, которая оставила на положении маргиналов тех леваков, считавших, что с режимом Ельцина нужно бороться только военными методами. Похожую роль сыграла и ЛДПР, переведя популистский протест многих граждан в парламентскую плоскость, пусть и в рамках авторитарного режима.
За прошедшие 15 лет стало очевидно, что коммунисты не представляют угрозы авторитарной власти, так как возврата к советскому коммунизму не произойдет из-за неконкурентоспособности этой модели. Понято, что единственной серьезной альтернативой существующему авторитарному режиму является либерально-демократическая система, подобная той, что есть в Европе и Северной Америке. Поэтому либералы являются самыми серьезными идеологическими противниками ельцинизма-путинизма. Против их электоральной базы направлена вся многолетняя антизападная пропаганда на телевидении.
Казалось бы, зачем это нужно? Секрет в том, что, независимо от электоральной поддержки демократической оппозиции, она обладает важнейшим ресурсом — работоспособной альтернативой. Эту альтернативу может увидеть каждый, посмотрев на экономическую мощь и плюралистические политические системы свободного мира. Неудивительно, что авторитарный режим стремится не допустить избрания либерально-демократической оппозиции в Государственную Думу и не дает возможности вести ей пропаганду на телевидении. «Яблочная» оппозиция стремится убедить большинство в том, что эффективная и устойчивая либерально-демократическая система в России может быть создана.
Если допустить, что «Яблоку» удалось бы добиться поддержки большинства граждан, то существующая авторитарная система может быть успешно демонтирована мирным путем, на выборах. Здесь важно отметить, что предпосылки формирования политической и экономической системы, подобной европейской и американской, создаются в нашей стране. Для освобождения от авторитаризма необходима определенная степень зрелости этих предпосылок. Освобождение вовсе не требует насильственных действий.
Из вышесказанного следует, что право-левые радикалы не являются ближайшими союзниками демократической оппозиции. При либерально-демократических установлениях разделение властей и граждан условно: власти находятся не на возвышении, а среди граждан. Линкольн верно заметил, что democracy is the government of the people, by the people, for the people. Главным союзником демократической оппозиции является большинство российских граждан. Только при их участии возможен демонтаж авторитарной политической системы и ее замена институтами либеральной демократии.
Сохранится ли при новой системе право-левый радикализм? Конечно, об этом говорит европейский и американский опыт. Однако произойдет важная вещь — авторитаризм уйдет, на его месте возникнет конкурентная политическая система, основанная на выборной поддержке большинства, того самого «стада обывателей», которое и является главным действующим лицом современной политики.