Вчера прочитал заявление главы ВТБ Костина о необходимости для госкомпаний, таких как «Газпром», «Роснефть» и «Рособоронэкспорт», продавать свою продукцию за рубли. Более того, он отметил, что «в правительстве уже думают, как это сделать». В сочетании с обсуждаемыми перспективами отказа от ВИЗЫ и МАСТЕРКАРД, а также переходом на УЭК, данная мера является наглядным примером катастрофического непонимания элементарных законов экономики нашим политическим руководством. Это не может быть личной инициативой Костина, и стоит отметить, что с экономикой у лидеров нашей страны всегда были проблемы.
Каждый раз, когда я слушал Путина, говорящего о том, что наши экономические цели заключаются в превышении экспорта над импортом, а также превышении притока капитала над его оттоком, мне становилось непонятно, почему ему никто не объяснит уравнение валютного баланса. Это же принципиально невозможно! Допустим, Путин не разбирается в экономике, но у него есть советники и консультанты. Почему никто не разъяснит ему эти аспекты, чтобы он не говорил откровенной ерунды?
Вернемся к «гениальной идее» Костина. Для тех, кто не знает, кратко объясню, как работает валютный рынок. Экспортеры продают свою продукцию за валюту, затем переводят эту валюту в российские банки, которые и продают ее на ММВБ. Под контролем ЦБ устанавливается официальный курс, а импортеры покупают валюту через свои банки. А затем за эту валюту приобретаются все импортные товары, поставляемые в Россию. Важно помнить, что Россия в основном продает сырье, а все остальное закупает за валюту.
Костин правильно заметил, что объем продаж трех госкомпаний составляет около 230 миллиардов долларов или 44% от всего объема экспорта. Чтобы западные партнеры могли приобрести эти товары за рубли, необходимо, чтобы у них физически были рубли на счетах в иностранных банках. В настоящее время это невозможно, потому что на ММВБ отсутствуют иностранные банки, которые туда не допущены. Конечно, их можно допустим на ММВБ, но это приведет к дестабилизации валютного рынка и к невозможности ЦБ контролировать курс, так как активы иностранных банков слишком велики.
Кроме того, непонятно, что делать с нормативами об обязательной продаже валютной выручки, так как их будет невозможно выполнить. Не будем забывать и о том, что все товары, которые мы сегодня покупаем за валюту, никто не будет продавать за рубли. БМВ вряд ли захочет продавать свои автомобили за рубли, так как ей с ними просто нечего делать.
Таким образом, спрос на валюту не уменьшится, а несоответствие валютных потоков, вызванное разрывами в поступлении и покупке валюты, окажет дополнительное дестабилизирующее воздействие на курс. Все это может привести к значительному росту валютных рисков как для экспортеров, так и для импортеров.
Ясно, что эти риски кто-то должен будет оплачивать, и делать это придется нам — стороне, инициирующей изменение статус-кво. Пример один: некая японская компания покупает российскую нефть за доллары по цене Х, соответствующей среднемировой цене. Если мы настаиваем на продаже за рубли, то компания столкнется с множеством процедур, чтобы купить рубли, что потребует дополнительных затрат.
Кроме того, она столкнется с валютным риском, с которым ранее не сталкивалась, поскольку покупает товар за рубли, а продает за доллары. Это означает, что компания согласится покупать российскую нефть только в том случае, если цена станет ниже, чем на всю остальную — например, Х-У. В противном случае она просто закупит нефть у Кувейта или ОАЭ, которые, кстати, продают ее за доллары, а не за дирхамы.
Таким образом, единственной стороной, которая проиграет от всех этих реформ, окажутся именно те самые госкомпании, которые будут продавать за рубли. Похоже, вопрос целесообразности уже давно никого не волнует…