Лев Амбиндер публично обвинил меня во лжи, написав открытое письмо и опубликовав его на сайте своего ресурса. Ознакомиться с этим письмом можно по ссылке. Уважаемый Лев Сергеевич выставил себя человеком, недостаточно разбирающимся в проблеме, что выглядит странно, учитывая его большой опыт и значительную благотворительную организацию.
Запрошенная сумма позволит обеспечить пять лабораторий НИИ ДОГиТ им. Горбачевой всем необходимым в течение года, и пациентам не придется платить за анализы. Тем не менее, г-н Амбиндер утверждает, что работа этих лабораторий не имеет никакого отношения к лечению онкобольных, что, конечно, совершенно неправда.
Уже 20 марта мне стали звонить наши крупнейшие финансовые доноры, требуя – и совершенно справедливо! – объяснений о том, почему мы так неэффективно используем их деньги.
Для начала немного теории: когда единственным способом лечения заболевания становится пересадка донорских стволовых клеток, пациенту подают мегадозы химиотерапии, полностью уничтожая больной костный мозг, а затем переливают здоровые стволовые клетки от генетически совместимого донора. Эти клетки расселяются по костям и начинают производить правильные рабочие клетки крови, что позволяет пациенту выздороветь.
Сама по себе трансплантация – это всего лишь переливание крови, но работа, предшествующая и сопутствующая этому процессу, требует усилий большого числа специалистов, без соответствующих лабораторных исследований они просто не смогут лечить.
Во-первых, необходимо поставить правильный диагноз. Диагноз «лейкоз» охватывает множество его видов. Установить точный диагноз может только лаборатория цитогенетики, которая дает возможность подобрать правильное лечение. Без её заключения невозможно даже начать лечение.
Во-вторых, требуется найти генетически совместимого донора костного мозга. Стволовые клетки — это часть иммунной системы, и иммунитет человека атакует клетки, воспринимая их как чужие. Чтобы донорский костный мозг не навредил реципиенту, необходимо, чтобы они были генетически совместимы. Расшифровка ДНК, отвечающей за совместимость, проводится в лаборатории тканевого типирования, с которой начинается поиск подходящего донора.
Кроме того, эта лаборатория проверяет всю донорскую кровь, которая переливается пациентам, на множество показателей, так как любой иммунологический конфликт может привести к летальному исходу или серьезным осложнениям.
В-третьих, необходимо исследовать различия между донорским и реципиентским костным мозгом. Это поможет медикам подготовиться к возможным осложнениям после трансплантации, а именно к реакции «трансплантат против хозяина». Лаборатория трансплантологии и молекулярной гематологии занимается этой работой, а также исследует костный мозг пациента на наличие хромосомных поломок, что может показать вероятность рецидива заболевания.
Как это работает? Лечение завершено, пациент в порядке, однако на молекулярном уровне могут быть «слабые следы» патологического гена. Это позволяет врачам выявить возврат болезни до его заметности и принять меры против него.
Кроме того, лаборатория может отслеживать на уровне ДНК любые вирусы и бактерии, что важно для подбора эффективных антибиотиков при химиотерапии.
В-четвертых, после пересадки необходимо следить за поведением донорских стволовых клеток в организме пациента, что требует постоянного наблюдения со стороны лаборатории трансплантационной иммунологии. Именно она исследует всех пациентов с рассеянным склерозом, получающих новейшие препараты, и аналогичной лаборатории в университете не существует.
В-пятых, необходимо следить за состоянием пациента и работой его внутренних органов в ходе лечения. Например, уровень циклоспорина в крови проверяется ежедневно, а иногда дважды в день, так как отклонения могут привести к летальному исходу.
Эти анализы выполняет лаборатория клинической диагностики, работающая двенадцать часов в день и проводящая до 100 анализов крови и около 30 анализов мочи ежедневно. Она также осуществляет экспресс-анализы для реанимации.
В-шестых, вопросы ваших крупных доноров, Лев Сергеевич, совершенно справедливы. Адресная помощь – это самый неэффективный способ помощи. Если вы не верите, почитайте, что пишет ваш сотрудник Валера Панюшкин.
В-седьмых, ваша манера и стремление поднимать скандал в сложной сфере благотворительности известны мне. Я могу предположить, почему именно я стал предметом вашего «открытого письма». Однако вам, как руководителю благотворительной организации, стоит понимать, что любой скандал отрицательно сказывается на всей сфере.
Я понимаю, что для вас это влияние будет менее заметным, так как у вас есть 1,6 миллиарда рублей адресных сборов и программа на первом канале. Но ваше пренебрежение к другим фондам и их подопечным вызывает у меня не только удивление, но и горечь.
На месте крупнейших доноров вашего фонда я бы хорошенько подумал о продолжении сотрудничества после таких заявлений. У вас складывается впечатление, что вы преследуете не интересы больных, а только свои собственные.
Что касается публичного обвинения во лжи, то я не буду подавать на вас в суд, хотя это могло бы стать для вас полезным уроком. Судите сами, что для вас важнее.