«По отношению к ВВП расходы федерального бюджета снизятся с 19,8 процента в 2016 году до 18,5 процента в будущем году и 16,2 процента в 2019 году… все мы прекрасно понимаем: это непростая задача. Но мы считаем, что эта задача правильно сформулирована, и очень аккуратно собираемся двигаться по этому пути, не нарушая наших обязательств в социальной сфере перед гражданами России.» — такими словами президент Путин описал современную бюджетную политику России на форуме «Россия зовет!». К приведенным данным следует добавить, что в 2013 и 2014 годах расходы федерального бюджета к ВВП составляли 20% и 20,9% соответственно.
Сжатие бюджетных расходов в условиях кризиса — процесс болезненный и, зачастую, неизбежный. Многим странам в моменты экономического спада или падения цен на основные сырьевые товары приходится сталкиваться с недостатком доходов в казне и делать непростой выбор между сокращением расходов и наращиванием госдолга. Не у всех стран такой выбор существует. Например, если посмотреть на Украину, наши соседи не могут существенно увеличить дефицит бюджета и нарастить государственный долг, просто потому, что емкость внутреннего рынка крайне незначительна и не может предоставить Минфину больших средств по доступным процентным ставкам.
Для Украины выбор становится другим: сокращение расходов или финансирование дефицита за счет «печатного станка» и разгон инфляции. России в этом отношении гораздо лучше: нашему Минфину не обязательно сокращать расходы бюджета, так как он может занять на рынке денег (как у российских, так и у иностранных инвесторов), продать некоторые активы (например, Башнефть, Роснефть и далее по списку) или использовать средства резервных фондов. Однако была выбрана другая политика, получившая поддержку правительства и президента — замораживание общей суммы расходов с перераспределением между статьями по мере необходимости.
На мой взгляд, такая политика не совсем правильная. Сильное сокращение государственного спроса оказывает избыточное депрессивное давление на экономику и загоняет ее в стагнацию. Но рассуждать о правильности или неправильности бюджетной политики российского Минфина можно будет в другой раз; цель этой заметки в другом.
При наличии общей суммы расходов и обязательном росте некоторых из них, другие обязательно будут сокращаться. В этом и состоит «бюджетный маневр» текущего кризиса — отобрать у одних, чтобы дать другим. Президент Путин убежден, что при проведении такой политики социальные обязательства государства выполняются в полном объеме, что, на мой взгляд, звучит более чем странно.
Как быть с неполной индексацией пенсий в 2016 году после скачка инфляции в 2015-м? Как быть с тем, что у работающих граждан на протяжении трех лет конфискуются пенсионные накопления, которые должны им начисляться по закону? Как быть с приостановкой действия отдельных положений 24 федеральных законов в 2015-2016 годах, устанавливающих порядок индексации социальных выплат, пособий, компенсаций и других выплат? Необходимо отметить, что в 2015-2016 годах размеры указанных выплат, осуществляемых за счет средств федерального бюджета, не индексировались, как того требовали 24 закона.
Спорить нельзя: все эти действия были совершены на основании законов. Таким образом, правительство и президент, следуя известным принципам 1) «закон — что дышло, куда повернул, туда и вышло» и 2) «мое слово — что хочу, то и делаю», принимали законы, устанавливающие одни правила и объемы социальных выплат, а затем заменяли их другими, отменяющими действие первых.
Разумеется, к словам президента о полном выполнении социальных обязательств можно отнестись формально, по-бухгалтерски, заявив, что все, что написано в законе про социальные обязательства, профинансировано. То, что законы перед этим поменялись — это другая история. Но эта история напоминает практику, распространенную в Советском Союзе, где звучал лозунг: «выполнение плана — долг, перевыполнение — честь!». В последний рабочий день каждого года директора предприятий, не справившиеся с планом, сидели допоздна в офисах и ждали: придет или не придет заветная телеграмма от министерства, которая гласит: «Факт считать планом!» Если приходила телеграмма, можно было считать, что жизнь удалась, а если не приходила — потерять должность было вполне возможно.
Слыша от российского президента о ненарушении социальных обязательств государства при снижении бюджетных расходов, можно подумать, что человек, придумавший ту советскую телеграмму, был бы рад узнать, что его дело живет и процветает, даже несмотря на то, что Советского Союза давно нет и экономика в России давно перестала быть плановой.