Санитарное дело стало моим вторым уголовным делом за всю жизнь. Прошло почти 10 лет, и уголовные дела за политику больше не шокируют. Они стали частью утренних новостей. Ранее был громкий скандал: три девочки оказались в клетке за песню против Путина, а теперь эти три девочки—это каждый житель России.
В то время суды были открыты, теперь же нас приговаривают за закрытыми дверями. Государство отгородилось стеной, чтобы продолжать спектакль, который стыдно показывать зрителям. Зачем закрывать суды? Репрессий недостаточно; их нужно проводить так, чтобы никто об этом не говорил. Самые страшные вещи происходят в тишине.
Мой первый приговор звучал как послание: «не смейте трогать государственную идеологию», а второй — «не смейте вообще обсуждать, что мы делаем». Неуверенность тех, кто выдвигает обвинения, основана на том, что это происходит не от имени народа. Люди не так глупы, как может показаться с высоты должностей и погон. Они понимают, кто гоним, а кто гонитель, кто стоит за идеалы, а кто просто отрабатывает выслугу.
Поэтому людей нужно лишить возможности видеть. Стены строит тот, кто боится; обсуждать запрещает тот, кто боится вдвойне. Нас приучают бояться. Видите клетку? Если будете плохо себя вести—оказаться в ней не заставит себя долго ждать. Однако клетка, сделанная из страха, хуже, чем клетка из стекла и железа. Я знаю это, потому что была в последней.
Я не боюсь, я знаю, что невиновна. Но я не знаю, что является большим ограничением свободы — электронный браслет или указ президента о назначении на пост судьи. Вам будет велено вести столько политических дел, сколько скажут, писать бумаги, называя их решениями, хотя все понимают, что ничего не решали — и всё это, чтобы сохранить свои кресла.
Вы утверждали, что рабство отменили более века назад, но кто же тогда вы? Следуете лагерной формуле «умри ты сегодня, а я завтра». Лучше я поступлю несправедливо сейчас, но останусь на должности, пускай другой пострадает. Лучше другой, чем я.
Вы говорите нам: «от нас ничего не зависит», хотя от вас, как и от нас, зависит всё. В моем первом деле шли дискуссии о том, является ли политическое высказывание преступлением. Сейчас таких дискуссий нет. Все знают — посадить могут каждого, никто не знает, как это остановить.
На самом деле всё просто. Нужно забыть фразу «от меня ничего не зависит» и взять на себя ответственность. В принципе, это и есть свобода, если, конечно, она кому-то нужна. Остаться в лагере и жить по лагерным принципам или выйти из него — решает каждый сам. Я свой выбор сделала. Теперь ваша очередь.