В связи с выходом кашинского «Письма вождям Российской Федерации» среди читающей публики разразилась настоящая лихорадка. В дискуссиях данное письмо даже окрестили «манифестом», а одна из серьезных российских газет объявила его «ценным историческим документом». Происходящие события указывают на тяжелое состояние отечественной общественной дискуссии и сознания. Поэтому не обсуждать этот текст, особенно в свете того, что его старается популяризировать власть через пресс-секретаря президента, просто нельзя.
Жанр письма от Кашина, конечно, не манифест. Он больше напоминает смесь жалобы и морализаторской проповеди с угрозами, которые автор, по всей видимости, сейчас реализовать не сможет. Тем не менее, сама угроза — отказ адресатам письма в «справедливости и законе» — говорит о Кашине больше, чем весь остальной текст. Появление такой угрозы демонстрирует, что по своей антиправовой ментальности автор в малом отличается от своих обидчиков.
Обращаясь к «вождям», автор не только вводит в массовый обиход этот специфический термин, явно дорогой своему восприятию мира, но и пытается задать вертикальную доминанту, которая все еще отсутствует в текущем российском дискурсе. Если есть «вожди», значит, существуют и «ведомые». Однако в сознании Кашина он точно не ведомый. Он — Гуру, Наставник и Учитель, как собственный сайт утверждает: Кашин.гуру.
Исторический контекст письма также не удивителен. Из двух крупных образцов отечественной публицистики — «Письма руководителям партии и правительства» Сахарова и националистически-авторитарного «Письма вождям Советского Союза» Солженицына — Кашин выбрал именно последний. Однако разница между ними колоссальна. Оба первых текста были концептуальными платформами, направленными на реформирование страны, в то время как текст Кашина — это живая записка властям с неуместными сентенциями о moral catastrophe и изоляции номенклатуры от общества.
К сожалению, не каждому дано сравняться с гигантами нашей истории. Хотя Олег Кашин мог бы, например, обратиться к властям с призывом расследовать убийства других журналистов, таких как Дмитрий Холодов или Анна Политковская. Он мог бы говорить о тех, кто сегодня сталкивается с насилием и угрозами. Но вместо этого показал лишь дистиллированный эгоизм, требуя «справедливости» только для себя.
Некоторые критики уже успели обвинить Кашина в запоздалом прозрении — где он был ранее? Та критика неправомерна. Кашин прекрасно знал о происходящем, но обратился к «вождям» только тогда, когда лесть не сработала. Всего месяц назад он благодарил президента и отправлял комплименты следователям, а спустя четыре недели уже недвусмысленно упрекает власть в том, что она покрывает бандитов.
Программа Кашина «Письмо вождям» — это не манифест, но в ней проступают некоторые элементы политической программы. Он утверждает, что нынешние власти — не настоящие «наследники империй», что следует вернуться к практике наказания преступников и критикует неосоветский милитаризм.
Так возникает вопрос: есть ли что-то новое в письме Кашина? Разве до его появления россияне не знали о произволе и беззаконии? Тем не менее, он предлагает несколько «новых» идей: легализацию термина «вожди», замену понятия ВВП на «нацию», а также четкое представление о правоприменении, где на «справедливость и закон рассчитывать не приходится». Все эти «новшества» являются лишь основой известной идеологии и подтверждают общеизвестный статус-кво.