Этот материал длиной 3 мин. 33 сек. был снят в Верхнем городке около 6 часов утра 8 августа 2008 года медсестрой Кристиной Литовкой. 2 августа 2009 года он был размещён в блоге Александра Викторова, который прокомментировал видео следующим образом:
«Поскольку фильм Вадима Фефилова практически готов, считаю возможным поделиться с аудиторией частью видеоматериала, оказавшегося в нашем распоряжении. Это видео снимала медсестра миротворческого батальона на свой фотоаппарат в первые часы войны, когда все раненые базировались ещё в медпункте (в районе 06.00 8 августа 2008). Потом было уже не до этого. Снято, конечно, весьма любительски, но прошу обратить внимание на звук. Во-первых, миротворцы постоянно кричат: «Не стрелять!». Как мне пояснили, у них была мысль, «если не будет огня от миротворцев, то и по ним палить не будут». Оказалось, что это не так.
Во-вторых, обратите внимание на то, что миротворцы запрашивают по радио «добро» от командования на отражение грузинской атаки и только после этого производят какие-либо действия. Да, и грузинский танк ещё не стрелял по крыше казармы.
С учётом состоявшегося обсуждения в блоге А. Викторова, можно выделить несколько ключевых комментариев, возникающих в ходе просмотра этого видео:
1. Видео снято около 6 часов утра, то есть уже после того, как в 5.50 начался «стрелковый и миномётный обстрел» «неизвестными лицами» «вдоль забора Верхнего городка».
2. Звуковая дорожка видеофайла не оставляет сомнений: в это время происходит интенсивная стрельба из стрелкового оружия.
3. Попавшие в кадры военнослужащие миротворческого батальона не демонстрируют особенного беспокойства: они не очень спешно разбирают оружие, разговаривают, улыбаются, делают видеосъёмку, шутят; совершенно ясно, что в момент видеосъёмки они не находятся под обстрелом. Получается, что если Верхний городок не находится под обстрелом, то, очевидно, обстрел ведётся из Верхнего городка.
4. Обстрел по Верхнему городку (по третьему этажу здания казармы) действительно начнётся. Но это будет лишь в самом конце видеофайла, что немедленно привлечёт внимание оператора (и тут же будет зафиксировано на видео) и комментарии рядом стоящего военнослужащего.
5. Обращает на себя внимание многократное (6-я, 37-я, 64-я, 71-я секунды видео) произнесение просьбы: «Не стрелять!», а также указание: «Визуально смотрите!» Для тех, кто не смог её расслышать, можно прочитать, как на эти же просьбы обращает внимание А. Викторов: «Во-первых, миротворцы постоянно кричат: «Не стрелять!»»
6. Кто кричит «Не стрелять!»? Очевидно, что это кто-то из военнослужащих МСБ. Это подтверждает и А. Викторов.
7. К кому обращается этот военнослужащий МСБ? Очевидно, что к грузинам он обратиться не может. Грузины находятся примерно в километре отсюда – в Никози, и не могут услышать обращения, произнесённые во внутреннем дворике Верхнего городка. Следовательно, миротворец с просьбой «Не стрелять!» обращается к тем, кто может услышать, – тем, кто находится в Верхнем городке. К кому именно? К другим миротворцам? Возможно, хотя это немного странно. В армии, как правило, не просят, в армии приказывают.
8. На тот момент соответствующие приказы по миротворческому батальону уже отдал его командир К. Тимерман. Причём он отдал свои приказы как минимум уже дважды: в первый раз – не позже 23 часов 7 августа, во второй – в 4 утра 8 августа. Приказ был один и тот же: «Открыть огонь. Стрелять на поражение». Получается, что кто-то из миротворцев около 6 часов утра пытается отменить приказ своего начальника – командира батальона Тимермана? Это не исключено, поскольку самого Тимермана в этот момент в Верхнем городке не было – вместе с частью военнослужащих МСБ и несколькими БМП он покинул расположение части для обстрела грузинских подразделений на ближайшем перекрестке дорог. Тогда в его отсутствие кто-то из его подчинённых пытается следовать своему миротворческому мандату и избежать неминуемого боестолкновения с грузинскими силами, однако тон произносимой миротворцем просьбы кажется странным. Если голос из видеофайла принадлежит оставшемуся за старшего в Верхнем городке начальнику штаба миротворческого батальона, то он не должен просить – он просто отдаёт приказы и команды, которые его подчинённые обязаны исполнять безукоризненно. Если же этот голос не принадлежит старшему по команде, то и отдавать приказы и высказывать просьбы у него просто нет права.
9. Учитывая всё это, а также просящий тон кричащего миротворца, складывается впечатление, что он обращается не к своим сослуживцам по МСБ, а к «прикомандированным» к МСБ спецназовцам 107 отряда 10-й Краснодарской бригады. Тогда понятен и жалобный тон, и игнорирование его просьбы, и продолжение ведения ожесточённого огня с территории Верхнего городка. Это подтверждает и полуприказное требование другого военнослужащего, судя по тону, старшего по команде, обращенное к «своему» миротворцу относительно действий «чужих»: «Пускай прекратят [стрелять]!», вслед за которым практически сразу же первый голос (как бы исполняя только что полученный приказ старшего) повторяет свою просьбу «Не стрелять!».
10. Почему миротворцы просят – либо своих же миротворцев, либо, что вероятнее, спецназовцев – «не стрелять»? Объяснение, даваемое самими миротворцами, воспроизводится в блоге А. Викторова: «Как мне пояснили, у них была мысль, «если не будет огня от миротворцев, то и по ним палить не будут»». Судя по всему, у миротворцев было правильное понимание ситуации: если из Верхнего городка в грузин не будут стрелять, то и грузины не ответят. Однако «неустановленные лица», которыми, очевидно, были либо часть военнослужащих МСБ, либо спецназовцы, и к которым неоднократно была обращена просьба «Не стрелять!», не стали эту просьбу выполнять. Единственное объяснение этого заключается в том, что спецназовцы выполняли не жалобную просьбу своих товарищей, а приказы начальства: «Открыть огонь! Стрелять на поражение!» Которые они и выполняли.
11. Спецназовцы должны были вести такой огонь по грузинским войскам, на который грузины не могли не ответить. И они ответили. Вначале – танковым выстрелом в 6.20-6.25. А затем и всем последующим. Но прежде чем открыли огонь грузинские войска, огонь в 5.50 утра был открыт из Верхнего городка, скорее всего, спецназовцами. К которым и были многократно обращены мольбы обычных миротворцев: «Не стрелять!»