В недавней передаче «Особое мнение» (от 13 февраля) С. Алексашенко выразил сомнение в памяти Гарри Каспарова, заявив: «…у Гарри Кимыча какой-то свой взгляд на российскую историю, он как-то её не очень хорошо помнит, видимо. И очень много лет прошло, и он не помнит, что было 15 лет назад или 20 лет назад». При этом Алексашенко привел пример своей «прочной и точной» памяти: «Вот, вы когда были в Центральном Банке, вы знали о том, что получен кредит МВФ? Я говорю – конечно, знал. – 4,8 миллиарда, который якобы весь растащили? Я говорю – да, конечно, был такой кредит. Примерно в эти даты. Поделили вот так. 3,8 миллиарда Минфину, 1 миллиард Центральному Банку». Однако знакомство с фактами недавней истории России показывает, что память С. Алексашенко не так уж крепка, особенно по вопросами, в которых он сам принимал участие.
Во-первых, 4,8 миллиарда долларов, полученные Россией летом 1998 года, были не всем кредитом МВФ, а только его первым траншем. Общая сумма кредита МВФ, выделенного России, составляла 15 миллиардов долларов. Во-вторых, первый транш кредита МВФ не был «разделен» между Минфином и Центробанком: изначально все 4,8 миллиарда долларов поступили на счета Центробанка для пополнения его валютных резервов. Лишь спустя некоторое время, после вмешательства сотрудников МВФ, один миллиард долларов был передан из Центробанка Минфину. Таким образом, распределение средств первого транша оказалось прямо противоположным тому, о котором упоминал Алексашенко: Центробанку досталось 3,8 миллиарда долларов, а Минфину – один миллиард. Вопрос остается: кто же действительно «запамятовал» о том, что происходило в Центробанке 15 лет назад – Каспаров или Алексашенко?
«Забывчивость» Сергея Владимировича не заканчивается на этом. В той же передаче он заявил: «Ну, насчёт моей роли в становлении режима я оставлю на совести Гарри Кимыча». За совесть Каспарова, не имеющего отношения к появлению нынешнего политического режима, не стоит беспокоиться. С. Алексашенко, наоборот, принимал в этом участие. Появление нынешнего политического режима, в котором доминируют силовики, стало возможным в результате финансовой катастрофы августа 1998 года с непосредственным участием бывшего первого зампреда ЦБ. Его совместная работа с С. Дубининым и А. Чубайсом, касающаяся строительства пирамиды ГКО и поддержания завышенного курса рубля, привела к серьезным последствиям.
Крах финансовой системы в августе 1998 года вызвал резкое падение поддержки президента Б. Ельцина, который, в итоге, начал искать преемника среди силовиков. После кастинга кандидатов Ельцин сделал выбор в пользу кадрового сотрудника спецслужб В. Путина. На этом фоне С. Алексашенко и С. Дубинин внесли свой вклад в переход от полудемократического режима 1990-х к нынешнему авторитарному.
Ключевым моментом, запустившим механизм катастрофы августа 1998 года, стал отказ Сбербанка от ролловера ГКО. В своем исследовании бывший руководитель миссии МВФ в Москве М. Гилман отметил, что никто не ожидал, что Сбербанк, действуя либо самостоятельно, либо по указанию ЦБ, предъявил все имеющиеся у него ГКО на сумму 12,4 миллиарда рублей. Это стало худшей новостью для рынка. После этого аукционы ГКО были отменены, а судьба остальных держателей этих бумаг оказалась предрешенной.
Следует отметить, что главным акционером Сбербанка, ответственного за обрушение рынка государственных ценных бумаг, был Центральный банк России. Председателем Наблюдательного Совета Сбербанка тогда был председатель Центробанка С. Дубинин, а его членом – С. Алексашенко. Память подвела Алексашенко и в другом его утверждении. Он заявил: «Мы не обещали – мы построили рыночную экономику… Мы построили в России рыночную экономику». На самом деле либерализация цен и конвертируемость рубля происходили благодаря решениям, принятым Борисом Ельциным и Центральным банком.
Что касается конвертируемости рубля, то переход к ней по текущим операциям был осуществлён Центральным банком с 1 июля 1992 года. Однако Алексашенко в этом процессе не участвовал, будучи замдиректора Экспертного института и критикуя исполнительную власть. В то время он был причастен к созданию системы ГКО и политике валютного коридора, а также к решению о дефолте по госдолгу и девальвации рубля, что привело к огромным потерям для государства и граждан.
Два десятилетия назад Алексашенко также «забыл», что текст закрытой записки о польских экономических реформах не был написан исключительно им, а был результатом совместной работы нескольких авторов. С этим можно только констатировать, что подобные забывчивости не редкость в поведении Сергея Владимировича.
