В замешательстве, не зная, как лучше представить историю Кати Сарабьевой, я осознаю, что сталкиваюсь с уникальным человеческим опытом. Эта история касается не только Кати, но и судьбы ее будущего ребенка, который, хотя еще не родился, уже живет в ней. Для начала несколько слов о Кате и том, как я о ней узнал.
Кате 28 лет, у нее два высших образования. В 2008 году она с красным дипломом окончила Тимирязевскую академию, а в 2012 году, с отличием, — Ветеринарную академию им. Скрябина. На сегодняшний день Катя работает ветеринарным врачом-кардиологом в одной из лучших клиник Москвы, специализируясь на собаках и кошках. Уверен, многие москвичи, имеющие домашних животных, знакомы с ее работой. Я узнал о Кате благодаря тому, что она сотрудничает с очень близким мне человеком. Вместе они в своей клинике порой творят настоящие чудеса, спасая наиболее безнадежных животных.
Муж Кати, Алексей, — ученыйисторик, работающий в одном из московских НИИ системы РАН. У их семьи растет годовалый сын Матвей. Этого достаточно, чтобы представить Катю и ее семью. Теперь перейдем к человеку, который живет в Кате.
У этого малыша нет имени, он еще не родился, но у него уже есть диагноз, который в России звучит, как приговор. Отказаться от него можно было. И даже не просто можно — «нужно»: «традиционное решение», которое предложили Сарабьевым российские врачи, — это аборт. Однако для Кати и Алексея убить своего ребенка в утробе оказалось неприемлемым. Они сделали выбор в пользу жизни, что является очень ответственным и непростым шагом.
Их будущий ребенок тяжело болен, но у него есть шанс родиться здоровым и расти в любящей семье, с мамой, папой и старшим братом. Он сможет учиться говорить, показывать пальчиком картинки в книжках, строить башни из кубиков, ходить в садик и школу, бегать, прыгать, играть и плакать — как все дети. Однако, если не успеть, он может родиться с гидроцефалией, что приведет к серьезным ограничениям в движении и речи.
Проблема в том, что в России коррекцию этого порока можно провести только после рождения ребенка. В таком случае вероятность серьезной инвалидности составляет почти 100%. Такие дети нуждаются в инвалидных колясках и множественных операциях на головном мозге и конечностях. В то время как в США и Европе уже многие годы применяются методики внутричревной коррекции таких пороков, позволяющие снизить риск инвалидности. Одним из ведущих специалистов в этой области является доктор Мартин Мойли из клиники при Университете Цюриха, который согласился принять Катю и ее будущего малыша.
Однако хирургическое лечение возможно только до 25 недель и 6 дней беременности. У нас осталась всего неделя, чтобы собрать необходимую сумму на операцию и реабилитацию — около 3 миллионов рублей. Пожертвовать можно не только в России — существует множество международных платежных систем.
Сбором средств для Кати занимается благотворительный фонд «Предание», который имеет многолетнюю репутацию и уже спас тысячи детей. Подробности диагноза и информация для перевода средств доступны на сайте фонда. Пожалуйста, поддержите и подарите ребенку шанс на полноценную жизнь.