Уже почти год я трачу несколько дней в неделю в качестве волонтера, помогая Алексею Навальному наладить работу Фонда борьбы с коррупцией. Поэтому для меня было крайне важно детально разобраться в деле Кировлеса. Я не только самостоятельно прочитал обвинительное заключение и изучил несколько экспертиз финансового состояния ВЛК, но и сам поехал в Киров 20 мая, чтобы увидеть все своими глазами. Кстати, с остальными материалами по делу можно ознакомиться здесь. Никаких противоречий между опубликованным и представленным суду мне не известно.
Я попал на предпоследний день слушаний свидетелей обвинения и мне посчастливилось услышать показания председателей лесхозов Кировлеса, нескольких клиентов ВЛК и Кировлеса, а также осужденного чиновника правительства Кировской области, который тоже занимался реформой Кировлеса и конфликтовал с Алексеем. Попробую на основании прочитанного и услышанного описать события, рассматриваемые в рамках этого уголовного дела.
В январе 2009 года Никита Белых становится губернатором Кировской области. У него нет команды, и разбираться в делах нужно быстро, поэтому он привозит в Киров всех своих знакомых по политической деятельности, в том числе Навального, который занимает должность советника на общественных началах. Кировлес — крупное предприятие, находящееся в предбанкротном состоянии. Зарплата сотрудникам выплачивается частично из взятого в Сбербанке кредита, который нечем отдавать. Белых поручает Навальному разобраться с ситуацией и представить план оздоровления предприятия.
Кировлес представляет собой головную организацию (КОГУП), обладающую лицензией на вырубку леса и 37 самостоятельных лесхозов, пользующихся этой лицензией и имеющих право самостоятельно продавать лес, в том числе за наличный расчет, чем все активно пользуются. Отмечу, что продажа за наличные — это гарантированное воровство, так как отчетности никакой нет и возможности контроля тоже.
Структура Кировлеса, мягко говоря, весьма странная. В штатном расписании множество юристов и программистов, но всего трое сотрудников отдела продаж, включая руководителя и секретаря. Главный продажник — родственница Опалева, генерального директора Кировлеса, на чьих показаниях строится обвинение против Навального. По словам клиентов Кировлеса, работать с КОГУП очень трудно, вплоть до того, что невозможно вовремя закрыть бухгалтерские документы: договора, акты и счета выставляются неделями с ошибками.
Отдельного внимания заслуживают мелочи, вроде ноутбуков по 90 тысяч рублей, приобретенных за деньги предприятия (кредитные), но не обнаруженных при инвентаризации. Каждый лесхоз занимается реализацией самостоятельно, платя головной организации за лицензию по вырубке леса по отдельной, достаточно странной схеме, поэтому никакой общей бухгалтерии, позволяющей понять состояние предприятия, нет. Директора лесхозов жалуются на кризис, спад цен и невозможность платить за лицензию. Контроля объема их продаж или вырубки — нет. С другой стороны, менеджмент в лице Опалева утверждает, что все на самом деле хорошо и просто предприятие столкнулось с временными трудностями.
На балансе находится продукция на 200 миллионов рублей, плюс дебиторская задолженность — 120 миллионов рублей. Таким образом, как только продажи пойдут, все наладится. Размер дебиторской задолженности, скорее всего, указывает на то, что выбиванием долгов никто не занимался или что продажи велись сомнительным контрагентам. Навальный предпринимает попытку сменить руководство Кировлеса и провести аудит состояния компании в крупной международной фирме, однако аппаратную борьбу проигрывает, в том числе из-за отсутствия желающих стать гендиректором предприятия в таком состоянии.
Аудит заказывается у местной небольшой компании и ничего не показывает. Идея создать лесную биржу и продавать лес на ней сталкивается с непреодолимыми юридическими и практическими сложностями. Весной 2009 года, спустя несколько месяцев разбирательств, Алексей ищет компании, которые могли бы помочь Кировлесу с их сбытом, таким образом решая основную проблему, на которую жалуется Опалев. Предложение получает ВЛК Офицерова — молодого предпринимателя, знакомого Алексея, который приехал строить бизнес при новом губернаторе. По версии следствия, Офицеров привлекается эксклюзивно.
На мой взгляд, этому важнейшему моменту в деле уделено недостаточно внимания, а сомнения я однозначно трактую в пользу защиты. Офицеров приезжает в Киров, организует ВЛК и находит новых клиентов, фактически занимаясь рекламой продукции Кировлеса, поиском поставщиков и частично беря на себя проблемы документооборота с крупными клиентами. Белых также старается помочь со сбытом, обсуждая такие возможности в деловых поездках.
После заключения первых договоров оказывается, что готового к отгрузке товара нет, кроме того, возникает сопротивление внутри самого Кировлеса, в том числе со стороны лесхозов, так как предлагается торговать «в белую», заключая договора. Офицеров берет на работу сотрудницу Кировлеса — родственницу Опалева, чтобы разрешить ситуацию и договориться с лесхозами об отгрузке товаров по заключенным договорам. Навальный, видя ситуацию, пытается помочь, добиваясь от Опалева централизации продаж лесхозов.
Его предложения оформляются в виде приказа Опалева, который фактически не исполняется лесхозами. Важно понимать, что это строится строго на показаниях свидетелей и, прежде всего, Опалева. Никаких документальных фактов влияния Навального на вопрос нет, так как он был лишь советником и по сути просил сделать что-то. Максимум, что он мог сделать — доложить губернатору.
Интересный факт: Офицеров ведет всю бухгалтерию «в белую», платит белую зарплату и все налоги. Базу 1С вы можете найти выше по ссылкам. Вся эта бурная деятельность длится до конца лета 2009 года. За эти три месяца ВЛК успевает сделать 5% оборота Кировлеса, купив лес на 15 миллионов и продав его на 17. Осенью становится известно о слежке за Алексеем и уголовном деле. Алексей покидает Киров, после чего деятельность ВЛК также сходит на нет.
В сухом остатке ВЛК имеет небольшой бухгалтерский убыток и ряд невыполненных обязательств. Кировлес же после описанных событий окончательно разоряется, Опалева увольняют, и заводят на него несколько уголовных дел, которые используют для получения от него ложных показаний на Алексея. Эти дела, как оказалось, вскоре закрываются после дачи показаний Опалевым. Вот так я вижу картину произошедших событий.
Теперь давайте посмотрим на это с точки зрения здравого смысла:
- Было ли хищение? Очевидно, нет. Никаких доказательств завышения цен или вывода денег из ВЛК в деле нет.
- Был ли умысел? Гипотетически — это возможно, но никаких доказательств по этому поводу обвинением не представлено.
- Действительно ли Алексей пытался улучшить состояние Кировлеса? Материалы дела это подтверждают на сто процентов.
- Выглядит ли схема с ВЛК подозрительно? Однозначно, однако все возможные попытки сделать что-то иначе были предприняты и зафиксированы в материалах дела.
К сожалению, устройство российской экономики и состояние законодательства таковы, что невозможно одномоментно перейти к 100% чистым процессам. Если попытаться это сделать — всё встанет намертво. Поэтому, к сожалению, приходится идти на компромиссы. Вопрос только в том, есть ли у человека стержень, позволяющий не забывать о сути этих компромиссов. Мне кажется, дело Кировлеса показывает, что у Алексея такой стержень есть.
Как есть он и у окружающих его людей, например, Офицерова, который повел себя беспрецедентно порядочно, отказавшись давать показания на Алексея под угрозой тюрьмы. Добавьте к этому совершенно феерический судебный процесс, где все свидетели обвинения дают показания в пользу обвиняемого, а свидетелей защиты заслушивать отказываются.
Лично для меня дело Кировлеса закрыто на 100%. Всё, что говорят представители государства и СМИ — откровенная ложь. Алексей с честью вышел из этой ситуации, набрав дополнительных очков в моих глазах. Значит ли это, что у меня не осталось никаких сомнений? Нет, их достаточно. События развиваются стремительно, и происходит множество странных вещей, в которых хочется разобраться, не теряя критичности мышления.
p.s: Отдельно меня поразила корпоративная культура государственной машины, особенно ярко проявившаяся вокруг кировского суда. Гаишники, стоящие около суда, не давали переходить пустую улицу, а пристав в зале отказывался выключить вентилятор, дующий на укутанную девушку. Это ведь не начальство им приказало.