С одной стороны, постоянно слышишь от множества людей, что Сталин был прав, и нужно всё запретить, всех наказать. От нас требуют отказаться от собственных мыслей, слов, чувств, индивидуальности, которую теперь считают излишней. Мировоззрение приветствуется лишь в рамках согласованного и разрешённого. Врагами объявлен весь мир, а проблемы решаются вводом войск или отключением газа. Культура для таких людей прекрасна только в том случае, если она высока и традиционна, с балалайками.
Спортсмены, будто бы, разбираются не только в спорте, но и в театре, и в науке, не потому что это их настоящая сфера, а потому, что они воспринимаются как патриотические деятели. Наблюдается новая градация: писатель-патриот значимее писателя, которого действительно читают. С другой стороны, фейсбучные защитники демократии, не обращающие внимания на страдания детей в Донецке или Луганске, публично выражают ужас от гибели карикатуристов за тысячи километров. С броневика фейсбука они требуют мыслить и говорить только в установленном ключе, рассуждая о демократии, но при этом отрицая возможность различия мнений.
Эти люди неспособны объединиться и понять, что мнения могут быть разными. Громогласно и безапелляционно они делят людей: настоящий демократ — тот, кто критикует всех вокруг, особенно своих единомышленников. И стоит лишь кому-то высказать иное мнение, как на него тут же подают жалобу в фейсбуке, обвиняя в купленности. Где же здесь демократия?
Некоторые оскорбляются по любому поводу, их тонкие чувства задевает абсолютно всё, ведь подчас кажется, что теперь все невероятно религиозны. Жертвы ГУЛага воспринимаются как виновные, хотя количество погибших священников там просто невозможно переоценить. Другие же теряют сознание или начинают шипеть, если ты, к примеру, выскажешь, что встречал много достойных офицеров, или усомнишься в том, что в Одессе люди сами себя подожгли.
Я ненавижу и тех, и других. Мы живем в условиях постоянного напряжения, и встреча с адекватным человеком вызывает настоящую радость. Это такая редкость — встретить человека, который пытается жить не по логике стаи, а самостоятельно. Пытается разобраться в своих мыслях, а не следовать за толпой. Таких людей много, но складывается ощущение, что они попрятались. Они редко говорят и появляются на поверхность. А зря.