СМИ сообщают, что глава Совета по правам человека (СПЧ) заявил: Савченко не желает ни помилования, ни амнистии. По словам Михаила Федотова, Савченко надеется, что суд восстановит её невиновность.
На чём основываются такие надежды? Прежде всего, Савченко сама смогла убедиться в том, как суд, избирая меру пресечения в виде содержания под стражей и продлевая её срок, не проверил законность и обоснованность решения следователя о признании её виновной. Как в таких условиях можно было принимать решение о мере пресечения?
Кроме того, Савченко была свидетелем того, как суд собирает и оценивает доказательства. Судебные заседания по её делу проходили открыто, и любой желающий мог заметить, что судьи не следуют правилам оценки доказательств, установленным в части 2 статьи 50 Конституции России и статье 88 УПК РФ. Суд не проводит проверку и оценку каждого доказательства с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности. Если Следственный комитет России уже подтвердил, что доказательства алиби Савченко приобщены к делу и находятся в процессе изучения, то почему они не рассматриваются судом при продлении её содержания под стражей?
Такой подход к судопроизводству приводит к тому, что требования статьи 75 УПК РФ о недопустимых доказательствах не применяются. В этой связи высказывания Михаила Федотова вызывают удивление. Разве ему не известно, что в 2014 году доля оправданных в России составила всего 0,4% от общего числа подсудимых?
По мнению В. Маркина, это свидетельствует о высокой квалификации следствия и тщательности расследования дел, переданных в суд. Не стоит забывать, что по более чем 60% дел, переданных в суд, никакая проверка законности и обоснованности обвинений не проводилась. В России существует ситуация, когда законность и обоснованность привлечения в качестве обвиняемого не проверяются ни при избрании меры пресечения, ни при окончательном рассмотрении дела.
Конституция России (ст. 49) и часть 2 статьи 77 УПК РФ устанавливают, что признание обвиняемым своей вины может быть основанием для обвинения только при подтверждении виновности совокупностью доказательств. Однако эта «совокупность доказательств» не проверяется судом ни при выборе меры пресечения, ни при постановлении приговора в особом порядке. В пункте 5 статьи 316 УПК РФ прямо говорится: «Судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по делу». Почему такое законодательное бесправие остаётся незамеченным правозащитниками и учеными-юристами?
Уверен, что мои учителя, академик В. Кудрявцев и доктора наук Л. Карнеева, В. Савицкий, И. Карпец, не остались бы в стороне. Даже в годы Великой Отечественной войны военные трибуналы выносили 7% оправдательных вердиктов. В Европе доля оправдательных приговоров составляет 15-20%. Как сорок лет практикующий юрист, я знаю, что в России есть смелые и настоящие профессиональные судьи, владеющие доказательственным правом. Но для дела Савченко этого явно недостаточно, поскольку оно политизировано не только политологами, но и юристами.
Таким образом, нет оснований надеяться, что суд «восстановит её невиновность». Судебное заседание привлечёт не только журналистов, не знакомых с законодательством, но и специалистов, способных публично комментировать ход разбирательства. Это не способствовало бы авторитету власти, включая гаранта Конституции. В сложившейся ситуации меньшим позором для России было бы завершить дело на предварительном следствии, не направляя его в суд.