Сегодня исполняется пять лет с тех событий. Когда-нибудь, когда появится возможность говорить открыто, я обязательно расскажу об этом. О том, как мы пытались устроить русский Майдан. Шестого мая 2012 года. С палатками, с кострами. Все как полагается. Мы хотели выйти в Александровский сад. Понимая, что тогда уже все было потеряно, Путин стал бы царем, но… Есть нечто, что подталкивает к попытке. Ну и, в конце концов, картинка получилась бы эффектной — Цезарь проезжает в Кремль, а мы тут с плакатами и факами. Может, кто-то и помидором замахнулся бы.
Основной митинг «лидеры оппозиции» планировали тогда на седьмое. «Вы что, дураки?» — сказали мы им. Кто вас седьмого куда выпустит? Инаугурация. Снайперы на каждой крыше. Весь центр перекроют. Пойдите с нами шестого. Но, спойлер — провокатор, предатель. Не слушайте его, он хочет крови. Как обычно. В итоге, до них дошло, и решили выходить шестого. Но на Болотную. Мы снова возразили: «Какая Болотная? Какой согласованный митинг? Вы ведёте людей в западню!» Там перекрыто двумя батальонами. Вы не выйдете оттуда. Пойдите с нами на Манежную. А, спойлер — провокатор, предатель. Как всегда.
В результате пришло около четырёхсот человек. Многие хотели прийти, две-три тысячи записались. Этого бы хватило, кстати. Но они решили сначала посмотреть, что будет на Болотной, а потом прийти на Манежную. Понятно, что с Болотной никто уже не вышел. Демушкин пытался пробиться к нам со своими бойцами, но их задержали еще в метро, не дав подняться на улицу. Кажется, Демушкину тогда сломали ногу.
В итоге вместо поддержки с Болотной прибыли десять зарешеченных «Уралов» с разъярёнными полицейскими. Не второй оперполк, какие-то особые, специальные. Они выскочили и сразу начали избивать людей. Я увидел, как бьют Юльку, влез в толпу, и в этот момент кто-то схватил меня за мошонку. От неожиданности выпустил Юльку, повернулся и получил удар в лицо. Сказал: «Ах ты!» — и снова удар в челюсть, а потом по ногам. В итоге меня посадили в автозак. На этом мое участие в русской революции закончилось.
Сама революция, по сути, завершилась через двадцать минут. Всех тоже увели в автозаки и развезли по задержаниям. В автозаке разбили Низовкину и Стецуру. У Серёжи Константинова сломали палец. Но быстро выпустили. В ту же ночь. Идти было некуда, всё закончилось. На Болотной их зажали, окружили, избили, остатки вытолкнули прочь от Кремля. Ну, предупреждали, что так и будет…
Затем началось «болотное дело». Мы проходили отдельной группой. Моё имя стояло первым в списке, потом ещё двенадцать человек. Я узнал о подготовке второго дела, именно по Манежной, от человека, который имел доступ к материалам. Этот человек раньше был активным участником протестов, а теперь полностью изменился, призывая мочить «бандеров». Я успел предупредить кого-то, и некоторые укрылись. До Демушкина не дозвонился. Тогда на него начали по-настоящему давить. Посадили только сейчас. Другого человека лишили бизнеса и вытеснили из страны с помощью штурма и экскаваторов, которые тут же снесли его бизнес.
На одного завели дело, но не посадили. Новое дело по Манежке не открыли — не резон. Мне это обошлось в ушиб правой стороны головы и пару гематом на ногах, а также пятьсот рублей штрафа. Да, именно пятьсот рублей. Какое же беззубое законодательство было в 2012 году! Можно было организовывать революции и отделаться за пятнадцать долларов. Кстати, я так и не заплатил этот штраф — не дам им свою деньги.
Напоминаю: согласие — это продукт полного непротивления сторон. Непротивление. Протест может быть лишь несогласованным. Согласованный протест — это оксюморон. Всё закончилось так, как и следовало. Реакция не заставила себя долго ждать. Всех пересажали, убили, выдавили из страны. Иногда я думаю, хорошо, что никто тогда не пришёл. Иначе сейчас бы сидел. Как «организатор» уехал бы надолго. Сейчас я в Праге, иногда выпиваю с Андреем Барабановым, узником Болотной. Нельзя было тогда проигрывать. Жили бы — ну, не в другой стране, но, возможно, оккупации Украины бы не было. И рейс МН-17 летел бы спокойно.
Что сказать… С пятилетием.