Людей много. Тысяч двадцать, тридцать и так далее. Много. В двухстах метрах проходит антимайдан. Там людей тоже много. Говорят, 200 тысяч. Насчет двухсот не знаю, но пара десятков точно есть. Примерно сопоставимо с Майданом, в общем. Митинги отгорожены друг от друга наглухо военной техникой — от стены до стены и в три ряда. Не пропускают вообще никого.
Митингующие троллят антимайдан — вывешивают таблички с надписями «приходи погреться, не понравится — вернешься», машут руками, зазывают в гости. Милиция и вэвэшники откровенно уставшие. Их угощают чаем. Девчонки дарят цветы. В туалет в гостинице, кстати, и протестующие, и силовики стоят в одной очереди. Довольно странное зрелище. Как здесь говорят: «Те, что в оранжевых касках — наши. Те, что в черных — тоже наши, просто они не знают об этом».
На мой взгляд, никакие провокации при таком раскладе невозможны, слишком много людей. Но логика этой власти для меня так и осталась загадкой. Во всяком случае, никаким заверениям верить нельзя. Уже были заверения о неприменении силы, и в ту же ночь начался штурм. На Европу оглядываться тоже не стоит. Европа все скушает — она последние лет пятьдесят все кушает.
Но произошедшая сегодня отставка мэра Киева Попова, на которого свалили ответственность за штурм Майдана — хороший признак. Если власть начинает сливать своих, их начинают задумываться. Сейчас ходят слухи о том, что будет подорван милицейский автобус. Это и послужит толчком для введения режима ЧП.
Лагерь растет с каждым днем. Уже построены целые улицы из палаток. Я уже начал путаться в тех местах, где проходил сто раз. Фортификации все укрепляются. Теперь это действительно похоже на римский военный лагерь. Ежи, колючая проволока, штыри. Завезли большое количество покрышек и бочек. Покрышки — поджигать, видимо. Бочки — в виде дополнительной полосы препятствий. Самооборона понаделала себе фанерных щитов — вот это грамотно.
Ударил морозец, и баррикады должны к ночи превратиться в монолит. Как написано на одной из листовок: «Не злий Майдан!» Власть не услышала. И, разворошив этот муравейник, разозлила его. Люди злы, спокойны, веселы. И они — готовы.