В своей вступительной речи блестящий Джонатан Сампшн, защищая в лондонском суде Романа Абрамовича от Бориса Березовского, провел параллели между современной Россией и Англией XV века. Неясно, почему он выбрал такой подход, однако своему подзащитному он не оказал хорошую услугу: в контексте правовых стандартов средневековья позиции ответчика заметно слабее позиций истца.
Суть их спора сводится к следующему: однажды монарх-самодержец по имени Борис раздал казенные владения близким к себе боярам в награду за службу. Его преемник Владимир начал отнимать эту собственность и передавать новым придворным. При этом боярин Михаил и его вассал Платон, не разобравшись в обстоятельствах, оказались в остроге. Боярин же Б бежал в Лондон, в то время как его бывший вассал А присягнул Владимиру и получил возможность вернуть владения своего беглого сюзерена.
С исторической точки зрения, мы, безусловно, должны встать на сторону истца. Раздача монаршей собственности была актом произвола власти, но одновременно и свидетельствовала о лимитации этой самой власти, так как произвольно дарованная собственность не могла быть отнята произвольно. Именно от этого принципа возникли все права и свободы, которыми мы обладаем сегодня, а также все декларации прав и их конституционные гарантии. Если бы английские бароны не встали на защиту своей собственности, не было бы Великой хартии вольностей и всех позитивных изменений, которые последовали за ней.
Разница между Березовским и Абрамовичем в их отношениях с государством состоит в том, что первый получил свое богатство от власти, в то время как второй, при помощи власти, отнял его. Поэтому средневековое право находится на стороне первого. Некоторые могут возразить: а как же народ? В ответ стоит заметить, что в средневековой Англии народ не имел значения. Права собственности и другие свободы возникли и укрепились исключительно в результате феодальных конфликтов и лишь спустя несколько веков стали достоянием широкой массы населения, причем не во всех странах.
К сожалению, в России этого не случилось. Народ здесь ни при чем. Кому принадлежит «Газпром»? Народу, что ли? Нет, конечно, он принадлежит Путину с Медведевым. В истории сослагательного наклонения не существует. Бессмысленно гадать: если бы не возникла «вертикаль власти», смогли ли бы новые бароны создать правовую основу российского государства, как это сделали их английские коллеги шестьсот лет назад. Текущие реалии далеки от этого.
Через четыре месяца российский народ благополучно проголосует за усиление абсолютизма, отдав монарху и его придворным остатки всех своих прав на государство. И это надолго. В Лондоне ходит байка: на одной из местных правозащитных конференций у Немцова спросили про Березовского. «Он меня ненавидит, — сказал бывший младореформатор, — за то, что в 1997 году я не позволил ему захватить «Газпром».» И, задумавшись, добавил: «Уж лучше б ему досталось!».